Разделы
Категории раздела
Помощь сайту
Поиск
Вход на сайт

Главная » Статьи » Мои статьи

Боевые действия Добровольческой армии и войск Северо-Кавказской Красной армии в июне-октябре 1918 года Часть 1
Боевые действия Добровольческой армии и войск Северо-Кавказской Красной армии в июне-октябре 1918 года
Часть 1
К 100-летию начала Братоубийственной войны

К середине лета 1918 года обстановка на Северном Кавказе до крайности обострилась. Разработанный генералом А. И. Деникиным в конце мая 2-й Кубанский поход 9-тысячной Добровольческой армии начал притворяться в жизнь. Целью похода было очищение от большевиков и созданной ими Красной армии Кубанской области, Черноморья и Северного Кавказа.
Перед началом похода Добровольческая армия состояла из 5 полков пехоты, 8 конных полков, 5 с половиной батарей, общей численностью 8,5 – 9 тысяч штыков и шашек при 21 орудии. Полки были сведены в дивизии: 1-я командир генерал С.Л. Марков; 2-я генерала А.А. Боровского; 3-я под командованием полковника М.Г. Дроздовского; 1-я конная командир И. Г. Эрдели. Кроме того, в составе армии находилась 1-я Кубанская казачья бригада генерала В.Л. Покровского, и на первый период операции армии был подчинен отряд донских ополчений полковника И.Ф. Быкадорова силою около 3,5 тысяч с 8 орудиями; отряд этот действовал по долине Маныча. На вооружении армии состояло три бронеавтомобиля: «Верный», «Корнилов» и «Доброволец» - который на момент начала похода находился в ремонте.
Основные силы большевиков, с которыми добровольцы вступили в бой первоначально располагались на следующих направлениях:
1) Армия И.Л. Сорокина численностью до 40 тысяч человек при 80-ти орудиях и двух бронепоездах располагалась в районе Азов – Кущевка – Сосыка против занятого немцами Ростова на севере и Добровольческой армии на северо-востоке.
2) В районе линии железной дороги Тихорецкая – Торговая и к северу от нее располагались многочисленные разрозненные отряды общей численностью до 30 тысяч под общим командованием К.И. Калнина. В их числе «Железная» пехотная бригада Д.П. Жлобы и конная бригада Б.М. Думенко.
3) В районе между реками Манычем и Салом, с центром в станице Великокняжеской располагалось 5 отрядов силою до 12 тысяч при 17 орудиях. Кроме этих боевых соединений во многих городах и железнодорожных станциях имелись сильные гарнизоны из трех родов войск.
Однако количество штыков и шашек еще не означает их качества. Как раз боеспособностью Северо-Кавказские войска Красной армии похвастаться не могли. В.А. Антонов-Овсеенко уже после Гражданской войны характеризовал состояние вооружённых сил советской республики в этот период как «бесформенную массу сотен и сотен мелких отрядов, бесконечно грозных наименований («Отряд Молния», «Мститель», «Железный отряд» и т. д. и т. п.) и, в большинстве крайне нестойких, недисциплинированных меж собой несвязанных. Иные из этих отрядов преисполнены революционного энтузиазма, способны на величайшие подвиги, но все их боевые достижения пропадают безрезультатно, неподержанные планомерным взаимодействием соседних воинских частей».
Первый удар Добровольческая армия нанесла в районе села Лежанка (Средне-Егорлыкская) 23 июня 1918 года и станицы Новороговской. В районе Лежанки оборону держала красная бригада Д.П. Жлобы. Несмотря на большие потери, добровольческие части генерала И.Г. Эрдели взяли Лежанку.
Первой операцией была атака станции Торговая (силами пехотных 2-й и 3-й и 1-й конной дивизий) и Шаблиевская (1-я дивизия) 25 июня 1918 года. Захватив Торговую, Добровольческая армия на 20 месяцев перерезала железную дорогу, связывавшую Кубань и Ставрополье с Центральной Россией. В тот же день при взятии Шаблиевской был смертельно ранен начальник 1-й дивизии генерал С. Л. Марков, и вместо него в командование дивизией до возвращения из Москвы генерала Б.И. Казановича вступил полковник Кутепов. 26 июня приказом по армии Деникин переименовал 1-й Офицерский полк, первым командиром которого был Марков, в 1-й Офицерский генерала Маркова полк.
26 июня кубанцы удерживали Шаблиевку и отбили атаку красной кавалерии. 27 июня подошла дивизия Дроздовского. В ночь на 28 июня Дроздовский и Кутепов, сменивший Маркова, двинулись на Великокняжескую. Дроздовцы наступали на Великокняжескую с юга, вдоль железной дороги. На правом фланге, восточнее, шла конница Эрдели. На левом фланге наступал А.П. Кутепов и еще западнее шли донские части.
Выбитые из Торговой и Шаблиевской красные отходили в двух направлениях: в сторону Песчаноокопского и в сторону Великокняжеской.
Для дальнейшего наступления в направлении на Тихорецкую добровольцам было нужно обеспечить свой тыл (железнодорожный узел станции Торговой) и облегчить донцам задачу удержания юго-восточного района (Сальского округа), для чего требовалось разбить сильную группу красных с центром в станице Великокняжеской. В направлении Песчаноокопского была выставлена в качестве заслона 2-я дивизия Боровского, а остальные части 28 июня атаковали красноармейцев у Великокняжеской.
1-я и 3-я дивизии переправились через Маныч и ударили по станице с севера и с юга, но конная дивизия И.Г. Эрдели, перед которой стояла задача обойти Великокняжескую с востока и довершить окружение противника, не смогла преодолеть упорного сопротивления отряда Думенко и переправиться через реку. В результате Манычская группировка красных, хотя и выбитая из Великокняжеской, разгромлена не была и долго еще висела на фланге Добровольческой армии. Деникин оставил действовать в долине Маныча донские части, а добровольцы 29 июня – 1 июля сосредоточились у Торговой.
Разбитые под Торговой красные части, численностью около 15 тысяч человек под командой Веревкина, отступили в район Песчанокопского и Белой Глины, преграждая путь на Тихорецкую. 1 июля войска Сорокина начали наступление на слабый добровольческий заслон по линии Кагальницкая – Егорлыкская, угрожая сообщениям с Доном. Для усиления этого участка (там находились бригада Покровского и пластунские батальоны) Деникину пришлось выделить из состава 2-й дивизии Корниловский ударный полк. В тот же день красные, пополнив свои ряды мобилизацией, выступили в количестве 6-8 тысяч из Песчанокопского в направлении на Торговую. Одновременно части Деникина двинулись им навстречу. К вечеру 4 июля, сломив сопротивление красных, добровольцы овладели Песчанокопским, причем сражаться им пришлось не только с красноармейцами, но и поднявшимися на борьбу жителями этого села (Песчанокопское и Белая Глина были многолюдными богатейшими селами Тихорецкой железнодорожной линии и очагами большевизма в крае). Когда красные потерпели поражение и отступили, с ними ушла и большая часть жителей, что Деникин объясняет боязнью мести, так как во время Первого Кубанского похода раненые добровольцы, оставшиеся в селе, были убиты по решению сельского схода.
В ночь на 5 июля войска Деникина выступили на Белую Глину. Возле этого крупного села, больше похожего на небольшой уездный город, красные собрали значительную группировку, спешно перебросив туда подразделения 39-й дивизии старой армии, отличившейся на Кавказским фронте, отряды Жлобы и более мелкие формирования из частей разбитых под Торговой, Великокняжеской и Песчанокопским. Ядром группировки были «Железная» бригада Жлобы и отряд матросов. Распропагандированное население Белой Глины частично само мобилизовалось, других взяли силой, образовав из них вместе с красными отрядами гарнизон в 9-10 тысяч человек.
Деникин планировал окружить село со всех сторон. Всем колоннам было приказано начать наступление с таким расчетом, чтобы атаковать Белую Глину на рассвете 6 июля: Боровскому с севера, Дроздовскому вдоль железной дороги, Кутепову с юга. Эрдели с кубанскими казаками должен был к вечеру 5 июля занять станицу Новопокровскую и станцию Ею, разрушить железную дорогу, прикрыть добровольцев со стороны Тихорецкой и отрезать большевикам пути отступления на запад.
К вечеру 5 июля части 3-й дивизии подошли к селу и вступили в ожесточенный бой с красными, несколько раз переходившими в контратаки. В ночь на 6 июля полковник М.А. Жебрак лично повел в атаку два батальона своего 2-го Офицерского стрелкового полка, оставив один батальон в резерве. Во 2-м часу ночи наступавшие цепи и штаб полка попали под сильнейший обстрел пулеметной батареи большевиков и потеряли около 400 человек, в том числе убитыми командира полка и всех офицеров его штаба. На рассвете к селу подошли остальные части, и атака возобновилась. Командиром 2-го полка был назначен полковник В.К. Витковский. К вечеру 6 июля сопротивление красных удалось преодолеть, и отряд А. П. Кутепова первым ворвался в село. Группировка красных была разгромлена, но, поскольку генерал А. А. Боровский на своем участке перекрыл не все дороги, часть большевиков сумела вырваться и бежать в сторону Тихорецкой.
В селе было взято в плен около 5 тысяч красных. Часть пленных, из тех, что были насильно мобилизованы коммунистами, вступили в Добровольческую армию, а большинство по приказу Деникина было отпущено по домам. Такой необычный поступок вызвал удивление и у красных и у белых. Командующий надеялся тем самым подать пример цивилизованного ведения войны, тем более, что на следующий день после взятия Белой Глины ему сообщили о расстреле множества пленных дроздовцами. Деникин вызвал к себе их начальника и указал на недопустимость подобных действий. Полковник Дроздовский оправдывался тем, что раненые бойцы, оставшиеся лежать на подступах к селу после неудачной ночной атаки, были затем найдены убитыми и обезображенными.
В боях под Белой Глиной войска Красной армии понесли значительные потери. Здесь был тяжело ранен начальник 3-й колонны И.Ф. Федько. Советские войска отходили в район Тихорецкой, которая оборонялась ставропольскими отрядами численностью до 5 тысяч человек. Здесь же находился и главком Калнин со своим штабом.
8 июля армия вступила в пределы Кубанской области. Конная дивизия с отрядом Кутепова обошли правый фланг противника и взяли станицу Новопокровскую и станцию Ея. Попытки встречного наступления красноармейской группы Калнина со стороны Тихорецкой были отражены 8-9 июля.
Теперь Добровольческая армия находилась в 45 верстах от станции Тихорецкой, более чем в ста верстах от Торговой и в 50 верстах к югу от станицы Егорлыкской. Она угрожала тылу Батайской группы красных, но и сама находилась под угрозой охвата, так как отряды, занимавшие фронт между главными силами и Егорлыкской, были незначительны. Сорокин воспользовался этим и 1 июля перешел в наступление, намереваясь сбить заслоны на фронте Мечетинская – Кагальницкая – Егорлыкская, где стояли части генерала Покровского и донцы войскового старшины Постовского, отрезать Добровольческую армию от Новочеркасска, и зайти ей в тыл. В тот же день Деникин послал на помощь в Егорлыкскую Корниловский ударный полк с двумя орудиями.
1 июля отряд красноармейцев, численностью до 2,5 тысяч человек с артиллерий и даже 6-дюймовыми орудиями атаковал Егорлыкскую, где оборонялись донцы, но был отброшен. В этот же день на участке Покровского более крупные силы Сорокина (6-8 тысяч) начали наступление, достигшее наивысшего напряжения 6 июля. Красные взяли Гуляй-Борисовку и подошли к Кагальницкой. Покровский держался с трудом, неся большие потери.
Между тем, 5 июля на соединение с главными силами из Новочеркасска выступили 1-й Офицерский генерала Маркова под командованием Н.С. Тимановского и 1-й Конный Офицерский полки. Ввиду тяжелого положения Покровского эти силы были отправлены через мечетинский фронт, чтобы попутно оказать помощь казакам.
8 июля два батальона марковцев атаковали красноармейские позиции у Кагальницкой, несмотря на ураганный огонь, сломили сопротивление красных и обратили их в бегство, хотя и ценой тяжелых потерь (до 400 человек, из них около 80 убитыми).
Южнее добровольцев, на линии Успенская – Ильинская находился отряд Думенко (2-2,5 тысячи человек 4 орудия, 20 пулеметов) и севернее Ставрополя в районе Привольное – Медвежье несколько ставропольских отрядов общей численностью около 4 тысяч человек при 4 орудиях.
Чтобы обеспечить левый фланг при наступлении на Тихорецкую и не допустить захода красных с тыла, Деникин решил нанести удар по двум южным группам. 10 июля он приказал генералу А.А. Боровскому за три дня разбить отряды красноармейцев у Медвежьего, Успенской и Ильинской, угрожавшие левому флангу Добровольческой армии при дальнейшем движении, так как на 14 июля было назначено общее наступление на Тихорецкую. Сложность задачи состояла в том, что войскам надо было преодолеть 115 верст пути и разгромить не менее 6 тысяч красных. Такой стремительный бросок удалось совершить, только с помощью переброски пехоты на подводах, взятых у жителей Белой Глины.
11 июля Корниловский и Партизанский полки при поддержке кубанского конного полка после жестокого боя овладели селом Медвежьим. Особенно упорное сопротивление оказали роты красных матросов, которых корниловцы полностью уничтожили. Разбитые красноармейцы бежали в сторону Ставрополя. 12 июля дивизия Боровского успешно атаковала станицу Успенскую, 13 июля станицу Ильинскую.
Поход полковника Н. С. Тимановского, отбросившего Сорокина к Владикавказской железной дороге, и рейд Боровского дали возможность атаковать Тихорецкую.
14 июля Деникин окружил и ударом с четырех направлений разгромил крупную группировку красных с центром на узловой станции Тихорецкой, где находился штаб главкома. Главком Красной армии Северного Кавказа К.И. Калнин, лично руководивший защитой Тихорецкой, в одиночестве пешком пробрался между составами и скрылся в направлении на Екатеринодар. Его начальник штаба, Зверев, бывший полковник генштаба, застрелил в купе штабного вагона свою жену, после чего покончил с собой. Областной военный комиссар А.С. Силичев и военрук Сосницкий были захвачены добровольцами и расстреляны.
Кроме трех красных бронепоездов на станции Тихорецкой были захвачены составы с военным имуществом, 50 орудий, большое количество снарядов и патронов, и один аэроплан. К Екатеринодару красным удалось увезти только 7 эшелонов.
Уже на следующий день объявившийся в Екатеринодаре Калнин попросил ЦИК Северо-Кавказской республики об отставке и предложил назначить на свое место Сорокина.
Остатки группы Калнина отступали в сторону Екатеринодара. Часть пленных влилась в Добровольческую армию, которая пополнилась и за счет местного населения, доведя свою численность до 20 тысяч. Взятие Тихорецкой позволило Добровольческой армии вести операции сразу в трех направлениях и укрепило ее связь с тылом; перерезав железные дороги она разделила группировки красных: Армавирскую, Таманскую, Западную и Екатеринодарскую. Часть армии Сорокина оказалась зажатой между добровольцами, немцами и донскими казаками. Эта 30-тысячная группа занимала район Сосыка – Кущевка, имея в воем составе три бронепоезда с дальнобойными орудиями.
Тем временем на Ставрополье занятым Красными частями, террор перешел все границы. Калмыков вырезали целыми улусами. В самом городе Ставрополе в Юнкерском саду палач Д.С. Ашихин каждую ночь казнил партии «буржуев», которых рубил шашками. 17 июня на митинге Красной армии в Ставрополе было официально объявлено о начале «немедленного уничтожения контрреволюции на местах». 19 июня Ашихин издал по районам приказ о начале убийств. В приказе предписывалось приступить ночью к повальным обыскам и беспощадным расстрелам всех, имеющих оружие и подозрительных по контрреволюции.
В ночь с 19 на 20 июня 1918 года состоялась кровавая расправа над заранее внесенными в списки представителями интеллигенции, купечества, офицерства, чиновничества.
В селе Безопасном вечно пьяный комендант Трунов истреблял всех неугодных проезжих – мужчин, женщин, подростков. Его суд сводился двум фразам: «Покажи руки!», а если руки казались слишком «белым» - «Раздеть!». И подручные, сорвав одежду с жертвы, изощренно ее умерщвляли. В селе Петровском, расстреляв всю «буржуазию», красноармейцы прямо на месте казни перенасиловали учениц местной гимназии, сопровождая это действие истязаниями.
За пару месяцев до начала кровавых событий среди ставропольского офицерства зародилась мысль о свержении советского строя. В феврале после разоружения большевиками прибывших в Ставрополь контрреволюционных частей Лысонского ударного батальона и Самурского полка их офицеры тайно создали офицерскую боевую организацию, куда вошло немало студентов и гимназистов. Создавались склады оружия. Установилась связь с казачьими станицами, настроенными против советской власти. Для осведомления о происходящем в стане врагов некоторые вступили в Красную армию и советскую контрразведку. К концу мая в организации состояло около 300 человек. Июньские убийства способствовали тому, что она возросла до 400 человек.
Во главе восстания стал полковник Павел Федорович Ртищев. Ставропольский красноармейский гарнизон был ослаблен отправкой частей на Медвеженский фронт: в Ставрополе осталось не более 400 красноармейцев, правда, хорошо вооруженных, снабженных пулеметами, автомобилями и артиллерией. Главную силу в городе составляли несколько тысяч рабочих, получивших винтовки для защиты советской власти. Но после убийств мирных граждан на своих митингах рабочие выносили резолюции протеста против убийств без суда и следствия.
Договорившись с «интернациональным» немецким батальоном и с рабочими из самообороны о том, что те будут держать нейтралитет, полковник Ртищев назначил дату выступления на 2 часа ночи 27 июня.
С вечера 26 июня стали собираться маленькими группами по квартирам, соединялись в отряды, получали вооружение. Выставив караулы во дворах, ждали условного часа. В два часа ночи повели людей к месту общего сбора, на Варваринскую площадь (ныне район строительного техникума). Здесь, в ограде Варваринской церкви, около дровяных складов все должны были собраться к трем часам ночи. Но оказалось, что число прибывших ничтожно – всего 86 человек. Многие не рискнули выступить.
Но отступать было поздно. Полковник Ртищев, посоветовавшись с начальниками отрядов, решил предпринять отчаянную попытку. В четвертом часу ночи повстанцы двинулись по направлению к осетинским казармам (ныне район Дворца детского творчества). Часть красноармейцев, спавших и не ожидавших нападения, бросилась бежать. Другая группа оказала сопротивление, бросая гранаты и отстреливаясь. До двух десятков красноармейцев было заколото на месте. Захвачено 4 пулемета, но 3 из них оказались без замков. Во время нападения на казармы восставшие потеряли пятерых.
Ставропольские партийные и советские организации на борьбу с восставшими направили красноармейские части. Отряд интернационалистов, обещавший держать нейтралитет, выступил на стороне Красной армии. Вооруженные рабочие, стекающиеся к месту перестрелки, тоже перешли на сторону красноармейцев. Вскоре появились матросы на автомобилях с пулеметами. В город вошел отряд Ф.Г. Шпака в срочном порядке вызванный с Медвеженского боевого участка. Обстреливаемые со всех сторон, неся урон, повстанцы стали отходить к окраине города – за Новый Форштадт.
Оставшаяся горстка смельчаков разделилась: 18 человек во главе с полковником Ртищевым пошли по направлению к селу Татарка, девять укрылись в зарослях у свечного завода, восемь двинулись к Мамайскому лесу, отдельные пытались прорваться в центр города. Погибли все, удалось уйти только группе полковника Ртищева. В Татарке она расположилась в овраге на отдых. Но местный житель выдал офицеров проходившей мимо части большевистского Дербентского полка. Дербентцы окружили и уничтожили маленький отряд, Павла Ртищева с братом Петром доставили в город. 28 июня на Ярмарочной площади у Успенского собора состоялась публичная казнь братьев Павла и Петра Ртищевых. Тела всех казненных и убитых были вывезены за город и сброшены в яру. После это место стали называть «Полковничьм яром».
После казни руководителя восстания по городу прокатилась новая волна террора. Как писал очевидец тех событий Т. Ольбинет: «Красноармейцы хватали всех, кого подозревали в участии в восстании. Зарублено было несколько подростков-гимназистов, много студентов и офицеров». Казни продолжались до тех пор, пока приближение к Ставрополю Добровольческой армии не заставило большевиков покинуть город.
В конце июня кубанские и терские партизаны полковника А.Г. Шкуро захватили на пару дней Кисловодск. Выбитые красными, они двинулись в Ставропльскую губернию на соединение с Добровольческой армией. Войдя в связь с ней после захвата станицы Кавказской, 21 июля Шкуро, предъявив по телеграфу Ставропольскому Совдепу ультиматум о выходе из него красных отрядов, грозя в противном случае начать «обстрел тяжелой артиллерией».
«Советские работники Ставрополя и начальник гарнизона Шпак, - писал впоследствии А.И. Деникин, - напуганные тревожными вестями, идущими со всех сторон об успехах Добровольческой армии, в тот же день очистили город без боя». Власть перешла в руки Городского самоуправления.
Совершенно иную трактовку событий на оставление Ставрополя советскими и партийными учреждениями и воинскими частями изложил в своей книге бывший военный комиссар В.Т. Сухоруков: «…Во главе обороны города стоял бывший генерал Руднев (Руднев Сергей Иванович – Э. Б.), который оказался изменником и, захватив с собой все документы, перешел на сторону белых. В самом городе не оказалось значительных сил, которые смогли бы отразить наступление противника, и 21 июля 1918 года Ставрополь был занят белогвардейскими частями».
Так или иначе, но взятие Ставрополя было неожиданностью не только для красного командования, но и для Добровольческой армии. Нужно в срочном порядке было растягивать линию фронта.
22 июля в город въехал назначенный губернатором генерал-майор М.А. Уваров, который немедленно объявил мобилизацию офицеров и классных чиновников – составивших на первых порах городскую оборону. Партизаны полковника А.Г. Шкуро под командованием полковника Я.А. Слащева тем временем, занимая фронт. Сам Шкуро отправился на станцию Тихорецкую, где в это время находился штаб Главнокомандующего Добровольческой армией генерала А.И. Деникина.
Позорно бежавшие из Ставрополя красноармейцы вскоре опомнились, и попытались вернуть город. 23 июля они перешли в наступление и на другой день ворвались в город. Завязался ожесточенный бой. В уличных боях пал и недавний ликвидатор офицерского восстания командир отряда Ф.Г. Шпак. Не выдержав натиска партизан полковника А.Г. Шкуро, красноармейские части покинули окраины города, и отошли на прежние позиции.
В районе Ставрополя наступило некоторое затишье, которое было нарушено 31 июля, когда с юга и востока на город повели наступление красноармейцы силами до 10 тысяч, при 6-ти орудиях. И на этот раз Партизаны полковника Шкуро, подкрепленные частями генерала А.А. Боровского, после десятидневных боев разбил противника и отбросил его от города в обоих направлениях верст на 40.
Вскоре после этого боя в Ставрополь прибыл полковник С.Г. Улагай, который принял командование над Партизанской бригадой Шкуро, получившей впоследствии наименование 2-й Кубанской дивизии. Полковник А.Г. Шкуро был назначен командиром отдельной Кубанской партизанской бригады и с небольшим отрядом хоперцев и терцев отправился в Баталпашинский отдел поднимать восстание.
Прощаясь со своими казаками, полковник А.Г. Шкуро издал приказ по войскам 2-й Кубанской казачьей дивизии, в котором говорилось: «Мои родные Кубанцы и Терцы! В тяжелое время, время всеобщей разрухи, гибели всего нам дорогого и родного я вступил в командование Вами. С полной верой в своего Атамана вы оторвались от родных станиц и пошли по моему приказу на защиту дорогого нам всем казачества и растерзанной и ограбленной России. Без оружия, без патронов, но сильные духом, Вы двинулись на соединение с Добровольческой Армией.
Каждый шаг вперед усиливал Вашу мощь и силу и постепенно Вы превратились в грозную боевую единицу. Бросаясь из стороны в сторону Вы по частям разбивали окружавшие нас банды и наконец мы соединились с Добровольческой армией и объединяясь под общим командованием генерала Деникина.
Много славных лихих дел Вы совершили, и Ваши имена надолго останутся в памяти благодарного потомства. Трудное тяжелое дело Вы совершили, но еще более трудов, еще более усилий потребуется от Вас в дальнейшем.
На Ваших глазах развалилась не так давно могучая Российская Армия, а только потому развалилась, что Вас, Армию, впутали в политику, заставили Вас не верить своим начальникам, отняли от Вас дисциплину, которая Вас спаивала и заставляла совершать геройские подвиги.
И вот только уже накануне окончательной гибели все казачество всколыхнулось. Вспыхнуло как вулкан, и для вас казаков, стало ясно и понятно, что преступные люди в целях личного благополучия ведут Вас к гибели. Вы восстали и бросились голыми руками на своих поработителей. Вы сами поняли, что без порядка, без воинской дисциплины не может быть войска, а раз нет войска, то некому защитить Ваших близких, Ваше достояние.
И вот теперь, когда Вы влились в могучую Добровольческую Армию, когда моя задача кончилась, и я должен от Вас уйти – я оставляю Вам свой завет: Помни, что без подчинения воли Начальника немыслима никакая воинская часть. Верьте и беспрекословно исполняйте приказ своего начальника и тогда вы будете сильны и могучи и тогда Вы свободно вздохнете и останетесь полными хозяевами у себя на Кубани.
За всю Вашу доблестную лихую службу от широкого казацкого сердца приношу свою сердечную благодарность всем господам офицерам, казакам, врачам и чиновникам и Вам, беззаветно храбрым казачкам-сестрам милосердия.
Но не говорю Вам «прощай», а только «до свидания», до скорого свидания на поле брани в борьбе за честь, достоинство и объединение нашей исстрадавшейся Родины. Еще раз низко Вам кланяюсь мои доблестные боевые друзья Кубанцы и Терцы».
Ближайшей целью Деникина было взятие Екатеринодара. Но для этого надо было сначала обеспечить фланги разгромом группы Сорокина на севере и захватом железнодорожного узла станции Кавказской на юге.
Было решено, что 1-я дивизия полковника А.П. Кутепова двинется на север – на Сосыку – Кущевку против Сорокина, 2-я дивизия Боровского на юго-восток – на Кавказскую, а 3-я будет играть роль активного заслона на Екатеринодарском, юго-западном, направлении. Поддерживать наступление 1-й дивизии должны были конная дивизия генерала И.Г. Эрдели, двигавшаяся левее на Уманскую – Староминскую (чтобы перекрыть Сорокину пути отступления), и конница генерала В.Л. Покровского (его бригада к этому времени была развернута в 1-ю Кубанскую дивизию) получившая задание охватить Кущевку с востока. В виду важности задачи и для координации действий трех колонн генерал Деникин принял на себя руководство операцией.

Использованные источники и литература:

1. Антонов-Овсеенко В. А. Строительство Красной Армии в революции. – М.: Красная Новь, 1923.
2. ГАКК, ф. 1, оп. 1, д. 84.
3. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Книга 2. ТТ. 2, 3. Белое движение и борьба Добровольческой армии. май-октябрь 1918 г. – М.: Айрис-Пресс, 2006.
4. Лехович Д. В. Белые против красных. Судьба генерала Антона Деникина. – М.: «Воскресенье», 1992.
5. Ольбинет Т. Июньские убийства. / Газов В. Л., Лец М. Н. Ставрополь и его окрестности. 2-е изд. Доп. И перераб. – М.: Изд. Надыршин А. Г., 2015.
6. Писаренко Д. С. Терское казачество: Три года революции и борьбы. 1917-1920. Материалы и воспоминания./вст. ст. и коммент. Ф. С. Киреев. – М.: Кучково поле; Военная книга, 2016.
7. Сухоруков В. Т. XI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге (1918-1920 гг.). – М., 1961.
8. Шамбаров В Е. Белогвардейщина. – М. : Эксмо. Алгоритм, 2007.
9. Шкуро А. Г. Записки белого партизана. //Трагедия казачества: сборник. – М., 1994.
10. Янчевский Н. Л. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Т. 2. – Ростов-на-Дону, 1927.

Кандидат исторических наук Эдуард Бурда

На фотографии Пехотная рота Добровольческой армии начала 1918 года
Категория: Мои статьи | Добавил: burdaeduard (29.11.2017)
Просмотров: 25350 | Рейтинг: 5.0/2
Всего комментариев: 0
avatar