| Главная » Статьи » Мои статьи |
Боярский приговор о станичной и сторожевой службе 1571 года
| Боярский приговор о станичной и сторожевой службе 1571 года "Боярский приговор о станичной и сторожевой службе" - это не только первый официальный регламент пограничной службы в Российском государстве, но и первый нормативный правовой акт, касающийся казачества и его государственной службы, вводящий понятия «казаки», «станицы», «станичники». Устав дал импульс к образованию в системе пограничной охраны уникальных по форме казачьих войсковых общин, которые с конца XVI века были наиболее передовой буферной зоной государственной пограничной охраны, фактически полузависимой от центральной власти.  Во второй половине XVI века, в царствование Ивана IV, южная граница России располагалась по долине Волги от Казани до Астрахани, территорий присоединенных в 1552-1556 годах и далее на запад, совпадая с бывшей южной границей Рязанского княжества – присоединенного в 1521 году, от города-крепости Алатырь на реке Суре через города-крепости Шацк, Сапожок, Ряжск, Донков, и далее по бывшей южной границе Московского княжества – Новосиль, Орел, Курск, Рыльск, Путивль, подходя к рубежам Речи Посполитой. Южнее была нейтральная буферная зона Южнорусских степей, так называемое «Дикое поле», до Приазовья, где располагалось Крымское ханство, являвшееся вместе с Ногайской ордой основным противником Москвы в данном регионе. Конфликт Крыма и Ногаев с Россией имел несколько причин: участие ханства и Орды в возглавленном Османской Империей движения по распространению влияния ислама на север и запад; претензии крымского хана на казанский и астраханский престолы; добыча пленных, связанная с постоянной потребностью динамично развивающейся Османской империи в пополнении своих людских и финансовых ресурсов. В этот временной отрезок действия татар носили характер как военных набегов, когда отряды крымских и ногайских татар и их северокавказских вассалов, численностью от нескольких сот до нескольких тысяч всадников, опустошали русские приграничные области, так и крупных походов для захвата русской столицы. Московское царство вынуждено было вести почти непрерывную борьбу с татарскими набегами, постепенно вырабатывая тактику и стратегию отражения внезапных вражеских вторжений. Система русской обороны южных границ имела традиционное устройство – зародившееся во времена Киевской Руси и окончательно сформировавшееся к середине XVI века. Подразделялась на береговую - вдоль рек и полевую оборону границ. Пограничная служба велась неподвижными сторожевыми заставами – «сторожами», подвижными разъездами – «станицами» и полевым войском – «береговой ратью». Опиралась она на города-крепости и «засечные черты» из засек, валов, рвов, частоколов, дополнявшихся естественными преградами. Для надзора и охраны засечная черта делилась на отдельные звенья. На дорогах строились деревянные и земляные опорные пункты – сторожи с башнями и подъемными мостами – «засечные ворота», через которые могли проходить мирные жители. В 60-е годы XVI века линия обороны южных границ, носившая в народе название «Пояс Богородицы» и именовавшаяся в официальных документах «Большой засечной чертой» представляло собой изломанную и зачастую не связанную друг с другом череду укрепленных линий имевших различную ширину. Там, где были естественные и искусственные препятствия: болота, рвы и валы, она составляла 40-60 метров, в лесах – до 40-60 километров. В засечных лесах запрещалось заготовка древесины и прокладка дорог. К 1571 году засечные черты сложили в систему эшелонированной обороны: передовая линия – Путивль-Алатырь, затем севернее – Ряжск-Шацк и Одоев-Рязань, далее города-крепости, прикрывавшие броды через Оку – Белев, Лихвин, Алексин, Перемышль, Калуга, Таруса, Серпухов, Коломна и Рязань. Города-крепости и сторожи вооружались артиллерией. С созданием в 1550 году стрелецкого войска вооруженного современным огнестрельным оружием в сторожевую службу южных порубежных городов обязательно включались стрелецкие полки тысячного состава. По свидетельству Жака Маржерета, француза, служившего в русских войсках, крымские татары, узнав при набеге на Русь, что им преградило путь стрелецкая пехота, как правило, не вступая в сражение, поворачивало обратно и уходило в степь. «Сторожи» и «станицы» комплектовались из числа мелкопоместных дворян – «детей боярских», посадских людей приграничных городов-крепостей, казаков и «посошных людей», то есть выборных от «сохи» - четырех крестьянских дворов. Подобная система существовала и в пограничной службе Речи Посполитой и носила название в официальных бумагах того времени «Польской службой». «Станицы» вели разведку в «Диком поле». Гарнизоны крепостей состояли из служилых людей «по прибору» то есть тех, кого набирали из разных сословий – пушкарей, затинщиков, городовых казаков и воротников. «Береговая рать» собиралась после сообщений, доставленных «станицами» через «сторожи» и представляла собой дворянское конное ополчение «земское» и «опричное», посошное пехотное ополчение, стрельцов, артиллерию с «гуляй-городами». Она встречала татар на окских бродах. До 1571 года регламента деятельности всех составляющих данной оборонительной системы не существовало. Действовали конкретные письменные и устные распоряжения воинских начальников, а также обычай. Поводом для создания нормативного акта, касающегося регламента пограничной службы, послужило недовольство царя несвоевременностью и неточностью информации «станиц» о крымском отряде, пришедшем в набег в сентябре 1570 года – татар было 7 тысяч, а «станицы» доложили о 30 тысячах, в силу чего была собрана «береговая рать» на Оке. Для этого пришлось отказаться от похода на Ревель. Царь лично возглавил оборонительных поход, который, однако, закончился ничем. Крымские татары во главе с ханом Девлет-Гиреем дошли только до Новосиля. Потратив вторую половину и весь декабрь на выяснение причин ложных сведений о количестве и намерениях степняков, 1 января 1571 года, как сказано в летописи, «приказал государь, царь и великий князь Иван Васильевич, всеа Русии боярину своему князю Михаилу Ивановичу Воротынскому ведати станицы и сторожи и всякие свои государевы полские службы». Говоря современным языком, Иван Грозный велел Михаилу Воротынскому – одному из самых опытных и известных воевод – провести ревизию системы пограничной стражи и дальнего обнаружения и привести ее в соответствие современным условиям, то есть реорганизовать пограничную службу. Уже через неделю, как сообщает летопись, «по государеву, цареву и Великого князя приказу боярин Михайло Иванович Воротынский говорил государевым словом в Розряде диаком Ондрею Клобукову с товарищи, что ему велел государь ведати и поустроити станицы и сторожи и велел доискатись станичных прежних списков». А пока готовили списки, и Воротынский их изучал, в январе-феврале 1571 года в Москву были вызваны станичные головы со всей южной границы, прежде всего те, кто имел большой опыт по охране границы, «преж того езживали лет за десять и за пятнадцать». Были привлечены к работе даже те, кто покинул службу по старости или увечью, но «наперед того в станицах и на сторожи изживали, или в полону были, а ныне из полону вышли». На основании их показаний Разрядный приказ составил предварительную подробную роспись пограничной службы, а затем послал на границу инспекцию в составе воевод князей М. Тюфякина, Д. Ржевского и боярина И. Новосильцева. Результатом «Московского» совещания стал «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе» принятый 16 февраля 1571 года, который и был представлен на утверждение царю. Начинался этот «Приговор» с такого текста, описывавшего историю его создания и основные задачи: «Лета 7079 февраля в 16 день по государеву, цареву и Великого князя Ивана Васильевича всеа Русии приказу, боярин, князь Михайло Иванович Воротынский приговорил с детьми боярскими, с станичными головами и с станичники о путивльских, и о тульских, и о рязанских, и о мещерских станицах и о всех украинных о дальних и о ближних и о месячных сторожах и о сторожех из котораго города к которому урочищу станичником податнее и прибыльнее ездити, и на которых сторожах и из которых городов и по скольку человек сторожей на которой стороже ставити, которые б сторожи были усторожливы от крымские и от ногайские стороны, где б было государеву делу прибыльнее и государевым украинам было бережнее, чтоб воинские люди на государевы Украины войною безвестно не приходили, а станичником бы к своим урочищам ездити и сторожам на сторожах стояти в тех местех, которые б места были усторожливы, где б им воинских людей мочно устеречь». Сам же Уствав делился на три части: 1. Руководство по ведению разведки «станицами»: воеводы обязывались снабжать станичников хорошими лошадьми, по две на каждого всадника, рядовым станичникам предписывалось разведку вести скрытно, ссаживаясь с коней попеременно, группой не менее четырех человек, не останавливаясь в одном месте более одной дневки, в случае обнаружения отряда противника, выяснить его точную численность, после чего спешно сообщить об увиденном в крепость. Если сообщение окажутся ложными, разведчики подвергались казни. Несоблюдение каралось телесными наказаниями. 2. Календарное расписание проведения разведок: первый выезд – 1 апреля, последний 15 ноября. Смена «станиц» через 15 дней. В случае позднего выпадения первого снега, после 15 ноября, разведка могла проводиться и в более позднее время. 3. Определение контингента разведчиков, видов их жалования и территориальных секторов разведки: из Путивля и Рыльска предписывалось проводить разведку детям боярским с привлечением посадских из Новгорода-Северского. Запрещалось привлекать к разведке севрюков (промежуточную русско-украинскую этнографическую группу – аборигенов Северской земли), в виду их нелояльности к московским властям. Разведываемой территорией были степи бассейна Северского Донца и охраняемой – от истока реки Пселл до истока Оки. Определялось денежное и земельное жалование. Из Мщенска и Карачаевска разведку проводили дети боярские, а из Орла, Новосили, Дедилова, Донкова, Епифани, Шацка и Ряжска – казаки. Жалование они получали денежное и земельное. Разведку вели в зоне между истоками Оки и Цны. Между Цной и Сурой охрану границы и разведку проводили татары с мордвой из Кадома и Темникова, а также казаки из Алатыря. Жалование им Устав не определял. При посылке дальних разведок к Волге, Вороне, Донцу и Осколу предписывалось увеличивать число станичников до шести человек. Что касается размеров денежного жалования то учитывая опасности и трудности службы она в разы превышала жалование стрельцов и других служивых людей того времени. Так, «станичным головам, которые ездят из Путивля на поле в станице, давати проезжаво по четыре рубли, а детям боярским, которые ездят с ними в станицах, тем детям боярским давати проезжаго по два рубля человеку». За каждый лишний день служилые люди получали с припоздавшей смены существенную денежную компенсацию: «по полуполтине на человека на день». Впоследствии данный Устав неоднократно дополнялся. Так, в октябре 1571 года князем М. И. Воротынским определялся порядок ежегодного поджога степей. Он проводился в октябре, с учетом южного направления ветра и сухой погоды. Запрещалось зажигать степь вблизи крепостей и засечных черт. Поджег производился в секторе между Вороной, Десна и Днепром, на основном пути движения крымских войск. К этому привлекались «станицы» из Мценска, Донкова, Дедилова, Крапивны, Новосиля, Мещеры, Орла, Рыльска и Путивля. Таким образом проводилась мобилизация всей пограничной стражи и концентрация ее в этот период на западном участке границы. В 1574 году сменивший Воротынского боярин Никита Романович Захарьин-Юрьев далее усовершенствовал Устав: первый выезд разведки определялся не календарным числом, а сходом снегов. Непосредственное управление «станицами» передавалась от воевод дьякам, более низкому управленческому звену, в силах которого был непосредственный контроль за ведением разведки «Дикого поля» и охраны конкретного участка границы. Повышалось денежное жалование детям боярским и такое определялось казакам. Предусматривалась выбраковка казаков с неудовлетворительным содержанием лошадей и воинского снаряжения. Избыток людского состава переводился на участок, где чувствовался его недостаток. Расширились и секторы ведения разведок: путивльские станицы посылались к верховьям рек Тор, Миус, Самара, Арель и Днепр; тульские – на Муравский шлях; рязанские – к Северскому Донцу и к Святым Горам; мещерские – вниз по Дону до Волжской переволоки. Устав М. И. Воротынского придал положительную тенденцию развитию пограничной службы на южных рубежах России. Упорядоченное и активное проведение разведки в «Диком поле» привело к более успешному отражению крымско-ногайских набегов, кроме набега в мае 1571 года, когда русская пограничная стража находилась еще в стадии организации и формирования. Тогда крымский хан Девлет-Гирей совместно с турецкими янычарами внезапно совершил набег на Москву и сжег ее. Этому способствовало и то обстоятельство, что основные военные силы Руси были задействованы на западе – шла тяжелейшая и затяжная Ливонская война а также имело место саботирование пограничной стражи своих прямых обязанностей из-за недовольства развязанного опричниной террора. Но уже в следующем году пограничная служба сыграла значительную роль в успехе действий русских войск. Так, в июне 1572 года 120-тысячное войско Деврет-Гирея, в котором находилось и 7 тысяч турецких янычар, вновь пошло на Москву, русская пограничная разведка правильно определила направление движения татар. Михаил Воротынский встретил врага за Окой, у Серпухова. Орды татар разделились. Одна часть форсировала Оку в обход Серпухова у устья реки Протва в районе селения Дракино. Основные силы во главе с ханом перешли Оку у устья Лопасни – «Сенькина брода». Но дальше реки Пахва они не продвинулись. Наперерез им шли полки из Каширы и Калуги, а по их следам двигался Большой полк князя Михаила Воротынского. Девлет-Гирей повернул и пошел обратной дорогой, стремясь выйти из окружения, но у села Молоди, в 60 километрах южнее Москвы, его войско было полностью разгромлено 50-тысячным русским войском. При этом весь янычарский корпус полег во время сражения. 3 августа 1572 года остатки крымских татар бежали с поля боя. В Крым с ханом вернулось около 20 тысяч человек. После столь жестокого поражения крымские татары в течение 20 лет не тревожили русские окраины. В последующий период русские границы быстро распространялись на юг – в 1586 году основаны крепости Воронеж и Самара, в 1589 году – Царицын, в 1590 году – Саратов, в 1596 году – Белгород, в 1598 году – Оскол, в 1599 году Валуйки, в 1600 году – Царев-Борисов на Северком Донце. Ушедшие далеко на юг и оторвавшиеся от непосредственного управления властей станицы дали начало к складыванию обществ вольных донских и гребенских казаков, объединившихся в полузависимые от государства образования – Войска, которые с начала XVII века начинают играть значительную роль, как дополнительные силы, в охране русских границ, подошедших вплотную к владениям крымского хана и Кавказу. Система пограничной службы, регламентированная Уставом 1571 года, была перенесена в Заволжье и в Сибирь, стимулировав освоение новых территорий и успешную их защиту. Кандидат исторических наук Эдуард Бурда В качестве иллюстрации приведена картина русского художника С. В. Иванова "На сторожевой границе Московского государства". ПРИ КОПИРОВАНИИ МАТЕРИАЛОВ ССЫЛКА НА САЙТ СТРОГО ОБЯЗАТЕЛЬНА! | |
| Просмотров: 21365 | |
| Всего комментариев: 0 | |
Copyright КАЗАЧЕСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА © 2024 Все права защищены. При использовании материалов сайта
ссылка на источник обязательна. Администрация не несет ответственности за мнения, высказанные в комментариях читателей. 