КАЗАЧЕСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
Разделы
Категории раздела
Мои статьи [423]
Помощь сайту
Поиск
Наши ресурсы
  • Мы в Одноклассниках
  • Мы ВКонтакте
    • Вход на сайт

    Главная » Статьи » Мои статьи
    Депортация Терских казаков в 1918-1922 годах Часть 1.
    Депортация Терских казаков в 1918-1922 годах
    Часть 1.
    К столетию начала геноцида казачьего народа

    24 января отмечается 100 лет начала кровавого террора, проводимого большевицким интернационалом против Российского казачества. События конца 1918 – начала 1919 года вошли в историю как политика расказачивания.
    История репрессий Российского казачества по сути начинается с принятия на Втором съезде Советов рабочих и солдатских депутатов 25 октября 1917 года декрета «О земле» уровнявших казаков в гражданском и экономическом положении со всеми слоями населения России, и с принятия 10 ноября декрет «об уничтожении сословий и гражданских чинов» – ликвидировавший казачество как таковое в правовом отношении. При этом нужно заметить, что мероприятия новой власти казаки встретили, в основном, с сочувствием, но «триумфального шествия Советской власти» по казачьим территориям Юга России не получилось. В России вспыхнула спровоцированная большевиками Гражданская война.
    Питая патологическую злобу к «служивому сословию» лидеры большевиков призывали «устроить Карфаген» казачеству. Вот что писал один из руководителей Вооруженных сил Советской республики в годы Гражданской войны Иоаким Вацетис в статье «Борьба с Доном», публиковавшейся в газете «Известия ВЦИК» в январе и феврале 1919 года: «Казачья масса еще настолько некультурна, что при исследовании психологических сторон этой массы приходится заметить большое сходство между психологией казачества и психологией некоторых представителей зоологического мира... Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции. Стомиллионный русский пролетариат не имеет никакого нравственного права применить к Дону великодушие... Дон необходимо обезлошадить, обезоружить и обезногаить и обратить в чисто земледельческую страну».
    В декабре 1918 года была составлена директива Высшего революционного совета РСФСР, в которой предписывалось, что «лица, перечисленные в пунктах, подлежат обязательному истреблению: все генералы; духовенство; укрывающиеся помещики; штабс- и обер-офицеры; мировые судьи; судебные следователи; жандармы; полицейская стража; вахмистры и урядники царской службы; окружные, станичные и хуторские атаманы».
    В том же декабре 1918 года на собрании партийного актива в городе Курске Л. Д. Троцкий, анализируя результаты года гражданской войны, наставлял: «Каждому из вас должно быть ясно, что старые правящие классы свое искусство, свое мастерство управлять получили в наследие от своих дедов и прадедов. Что можем противопоставить этому мы? Чем нам компенсировать свою неопытность? Запомните, товарищи, – только террором. Террором последовательным и беспощадным! Уступчивость, мягкотелость история никогда нам не простит. Если до настоящего времени нами уничтожены сотни и тысячи, то теперь пришло время создать организацию, аппарат которой, если понадобится, сможет уничтожить десятки тысяч. У нас нет времени, нет возможности выискивать действительных, активных наших врагов. Мы вынуждены встать на путь уничтожения».
    В подтверждение и развитие этих слов 24 января 1919 года Я. М. Свердловым от лица ЦК РКП(б) направлено циркулярное письмо, известное как «директива о расказачивании всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах». Директива гласила:
    «Последние события на различных фронтах и казачьих районах, наши продвижения вглубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск заставляет нас дать указания партийным работникам о характере их работы в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества, путем поголовного их истребления.
    1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо принять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
    2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем сельскохозяйственным продуктам.
    3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.
    4. Уравнять пришлых иногородних с казаками в земельном, и во всех других отношениях.
    5. Провести полное разоружение, расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
    6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
    7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
    8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.
    Центральный Комитет постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзема разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли. ЦК РКП (б)».
    Существует мнение, что авторство директивы о расказачивании принадлежит одному лишь человеку – Я. М. Свердлову, и ни ЦК РКП(б), ни Совнарком в принятии этого документа никакого участия не принимали. Однако, анализируя весь ход захвата партией большевиков власти в период 1917–1918 годов, становится очевидным факт закономерности возведения насилия и беззаконности в ранг государственной политики. Стремление к безграничной диктатуре спровоцировало циничное обоснование неизбежности террора.
    К выполнению директивы сразу же приступили на всех уровнях. Так, председатель Реввоенсовета республики Лев Троцкий издал приказ о ее немедленном исполнении. Вскоре и Реввоенсовет Южного фронта отдает приказ за № 171 «О расказачивании». А председатель Донбюро ВКП(б) С. И. Сырцов в своем постановлении требует: «Физическое истребление по крайней мере 100 тысяч казаков, способных носить оружие, т.е. от 18 до 50 лет; физическое уничтожение так называемых «верхов» станицы (атаманов, судей, учителей, священников), хотя бы и не принимавших участия в контрреволюционных действиях…».
    Учитывая такую жесткую постановку вопроса, местные партийные и советские органы начали реализацию этого циркулярного письма. Началось поголовное расказачивание. Запрещалось ношение военной формы и лампасов. Часть станиц переименовывали в волости, хутора – в села. Во главе станиц ставили комиссаров, населенные пункты обкладывались денежной контрибуцией, разверстываемой по дворам. За неуплату часто производился расстрел или ссылка в концлагерь. В трехдневный срок объявлялась сдача оружия, в том числе старых шашек и кинжалов. За невыполнение этого приказа производился расстрел виновного. Всех несогласных с этими мерами гнали на Север.
    Эту секретную директиву, направленную из ЦК РКП (б), кое-где на местах трактовали по-своему и сознательно доводили до абсурда. Показательна в этом плане ситуация, сложившаяся в одном из главных казачьих центров России – на Дону. Там арестовывали людей только за то, что они по мобилизации были в войсках Краснова. Расстреливали семьи казаков, ушедших с белыми. По хуторам разъезжали трибуналы, которые производили немедленные расправы. Карательные отряды отбирали скот, продовольствие.
    5 февраля 1919 года в приказе № 171 Реввоенсовета Южного фронта говорилось: «Интересы Российской Социалистической Республики требуют проведения самых быстрых и решительных мер по борьбе с контрреволюцией на Дону. Учреждая в этих целях военно-революционные комитеты и наделяя их чрезвычайными полномочиями, РВС Южного фронта впредь до образования повсеместно на Дону таких органов, приказывает в виду немедленного осуществления мероприятий по борьбе с контрреволюцией создать временные полковые военно-полевые трибуналы на нижеследующих основаниях:
    1. При каждом полку утверждается временный трибунал, который движется вместе с наступающим полком.
    2. Трибунал действует как на пути продвижения части, так и в месте ее расположения, в данный момент являясь органом суда и расправы со всеми контрреволюционными элементами, не подлежащими в данный момент к составу полка.
    3. Трибунал состоит из политкома полка, являющегося председателем трибунала, и из двух членов и одного кандидата из состава полковой ячейки.
    4. Опрос свидетелей может иметь место в том случае, если трибунал находит это необходимым.
    5. Приговоры трибунала обжалованию не подлежат.
    6. Материалы по всем делам полковые трибуналы должны препровождать в соответствующие окружные ревкомы через политотделы дивизий».
    Сохранилась докладная записка московского большевика М. В. Нестерова в Казачий отдел ВЦИК, в которой описана обычная ситуация этого периода: «Будучи командирован ВСНХ в донскую область для организации совнархозов, я находился в станице Урюпинской. Партийное бюро возглавлял человек, не знающий быта казаков, действовал по какой-то инструкции из центра и понимал ее как полное уничтожение казачества. Ревтрибунал расстреливал казаков-стариков, иногда без суда. Расстреливались безграмотные старики и старухи, которые еле волочили ноги, урядники, не говоря уже об офицерах. В день расстреливали по 60-80 человек. Принцип был: «Чем больше вырежем, тем скорее утвердится Советская власть на Дону». Никакого разговора, только – штык и винтовка. Вели на расстрел очередную партию – здоровые несли больных…
    Во главе политотдела стоял некто Гольдин, его взгляд на казаков был такой: «Пока не вырежем всех казаков и не населим пришлым элементом Донскую область, до тех пор Советской власти там не будет…».
    От такой постановки вопроса некоторые советские работники приходили в ужас. Член Казачьего отдела ВЦИК М. Данилов отмечал: «Разве для того казачество осталось, чтоб его убивали, без оружия в руках, ведь мы фактически обманули и побили их».
    В этих условиях развязанный против казаков террор в занятых станицах приобрел такие масштабы, что 16 марта 1919 года Пленум ЦК РКП(б) признал январскую директиву ошибочной. Но маховик машины истребления уже закрутился, и остановить его было уже невозможно. Репрессии против мирного населения проводились еще в течение трех месяцев, пока войска Деникина не освободили казачьи земли.
    15 июля 1919 года фракция коммунистов Казачьего отдела ВЦИК обратилась с письмом к Московскому городскому комитету РКП (б): «В печати в последнее время, почти изо дня в день, упоминается о казачестве как контрреволюционном элементе, причем казаки вообще именуются «казачьими бандами», «опричниками» и т.п. Совершенно не упоминается, что в высшем центральном органе Советской Республики есть преданнейшие пролетарской революции казаки, как и в других советских учреждениях; что на самом красном фронте борются на стороне Советской власти целые полки, дивизии и корпуса трудовых казаков, стремясь со всем остальным трудовым народом к уничтожению белогвардейских банд во главе с Деникиными, Дутовыми и другими империалистами, не говоря уже о вековых восстаниях трудового казачества против угнетателей и насильников из лагеря самодержавцев и их прихлебателей; за время с 1905 года был целый ряд казачьих бунтов в Донской и Кубанской областях и в Сибирском и других казачьих войсках, с категорическими требованиями об освобождении казаков от полицейской службы, об уничтожении сословий, об отобрании в пользу трудового народа помещичьих, дворянских и других земель и т.п.; что эти бунты подавлялись самодержавием с неслыханными жестокостями. А потому в целях наиболее справедливого отношения к трудовому казачеству и всестороннего освещения по казачьему вопросу фракция коммунистом Казачьего отдела ВЦИК просит принять меры к прекращению огульной травли казачества как такового».
    С 29 февраля по 6 марта 1920 года в Москве состоялся Первый всероссийский съезд трудовых казаков, на котором присутствовало 466 делегатов: от Оренбургского войска – 169, Донского – 122, Сибирского – 79, Уральского – 21, Астраханского – 7, Семиреченского – 4, Кубанского – 2, войсковых частей – 51, иногородних – 11. От Терского войска на съезде свои представители отсутствовали. Съезд признал, что казачество – неотъемлемая часть русского народа, и основная задача трудовых казаков состоит в том, чтобы в тесном союзе с рабочим классом и крестьянством бороться за упрочение Советской власти. Делегаты постановили, что советское строительство в казачьих областях должно проводиться на основе Конституции 1918 года, а землеустройство – в соответствии с действующими положениями Советской Республики. На съезде избрали 18 представителей в состав Казачьего отдела ВЦИК, председатель которого уже являлся членом Президиума ВЦИК. Выступавший на съезде М.И. Калинин попытался объяснить делегатам, что политика расказачивания принесет казакам только благо: «Расказачивание состоит…в том, чтобы в казачьих областях были проведены железные дороги, чтобы с казачьего населения были сняты особые военные повинности».
    Первый всероссийский съезд казаков ходатайствовал перед ВЦИКом об амнистии к рядовым казакам, и эта просьба была удовлетворена. В ходе наступления советских войск на Черноморском побережье Кавказа попало в плен около 34 тысяч казаков, которых временно распустили по домам, а затем им предоставили возможность «кровью искупить вину перед революцией» на войне против Польши. Прошла мобилизация в Красную Армию и в казачьих станицах.
    Передышка оказалась непродолжительной, и на казачьих территориях вновь заработала машина государственного террора. Особенно тяжелая ситуация складывалась на Тереке.
    Еще за год, до Свердловской директивы в Терской области развернулась череда драматических событий, когда казакам пришлось с оружием в руках обороняться от враждебно настроенных горцев и возвращавшихся с Кавказского фронте Первой мировой войны озлобленных солдат. В ноябре 1917 года горцы сожгли станицу Фельдмаршальскую, затем разграбили казачьи станицы Воздвиженскую, Кохановскую, Ильинскую изгнали все русское население Гудермеса и Хасав-Юртовского округа.
    Последней попыткой договориться с лидерами горцев, и восстановить порядок было образование в декабре 1917 года представителями Терского казачьего войскового правительства, Союза горцев Кавказа и Союза городов Терской и Дагестанской областей так называемого Временного Терско-Дагестанского правительства. Это правительство объявило о принятии на себя всей полноты «общей и местной государственной власти». Однако, 26 декабря 1917 года на железнодорожной станции Прохладной группой революционных солдат Уфимской дружины был убит Терский войсковой атаман М. А. Караулов. С его гибелью Терско-Дагестанское правительство оказалось недееспособным, а власть постепенно перешла в руки местных рабочих и солдатских депутатов, которые вскоре провозгласили создание Терской Советской республики.
    В мае 1918 года Совнарком Терской Советской республики на проходившем в городе Грозном третьем съезде народов Терека принял решение о выселении казаков из 4-х станиц Сунженского отдела и передаче их земель «верным Советской власти» горцам. Казаков же, сии ревнители марксистского классового подхода, именовали не иначе как «народ-помещик» (словечко, пущенное в оборот чеченским шовинистом Асланбеком Шериповым и очень полюбившееся кавказским коммунистическим заправилам типа Амаяка Казаретяна). В обозначенные казачьи станицы посылались отряды, которые грабили и расправлялись с недовольными. Станичные земли и имущество, отобранное у Терских казаков, раздавались горцам «за поддержку и верное служение советам». В июне началось выселение казаков из станиц Тарской, Сунженской и Аки-Юртовской (Воронцово-Дашковской).
    В докладе казака Терской станицы Г. М. Бублиева Казачьему комитету ВЦИК отмечалось: «По границе с ингушами и чеченцами идет жестокая борьба – нет возможности возделывать поля, выехать из станицы; выезжая на работы необходимо брать с собой караул не менее 100 человек, так как их вооруженные банды силою в 1000 человек все время рыскают около пограничных станиц. Во время стычек зверски истязают казаков, попавших к ним в плен. За неимением оружия нет возможности работать на поле; большинство полей остались не засеянными, нет возможности убрать хлеб». Почувствовав беззащитность казачьего населения, «советские» горцы стали проявлять «инициативу» - казаки вырезались семьями, оставшиеся в живых выбрасывались из домов, уничтожались православные храмы и кладбища. Все это находило горячую поддержку у инициаторов расказачивания на Северном Кавказе: - чрезвычайного комиссара Юга России, ярого русофоба Г. К. Орджоникидзе и Наркома внутренних дел Владикавказского большевистского режима Яко Фигатнера.
    События мая-июня 1918 года взбудоражили казачьи массы Терека. Колебавшиеся до этого времени казаки, ощутив на себе неизбежные тяготы и перегибы в политике местных органов Советской власти – передел земли, продовольственные реквизиции, частичную или полную конфискацию имущества, устранение неблагонадежных и постоянную угрозу попасть в их число, начали постепенно переходить в лагерь контрреволюционеров и вместе с ними организовывать летучие партизанские отряды.
    18 июня 1918 года казаки станицы Луковской после кровопролитного боя захватили город Моздок, что послужило поводом к восстанию. Почти одновременно взялись за оружие казаки станиц Георгиевской, Незлобной, Подгорной, Марьинской, Боргустанской, Прохладненской, Ново-Осетинской, Черноярской. Начали формироваться сотни и батальоны, во главе которых встали генерал-майор Эльмурза Мистулов, полковники Барагунов, Вдовенко, братья Владимир и Константин Агоевы и другие. 23 июня в Моздоке собрался казачье-крестьянский съезд Советов, который принял постановление о полном разрыве с большевиками. Основной лозунг съезда – «За Советскую власть без большевиков». На съезде было организовано Временное народное правительство Терского края, которое возглавил Георгий Бичерахов.
    К началу июля восстание охватило большую часть станиц Терека. Его активно поддержали многие осетинские селения и кабардинские аулы. Казачьи повстанческие отряды, действуя в разных направлениях, осадили города Владикавказ, Грозный, Кизляр и Георгиевск, но силы были неравные и к концу октября 1918 года наступил перелом. Под напором 11-й и 12-й Красных армий отряды повстанцев были частично уничтожены, частично вытеснены в Ставропольскую губернию и Кубанскую область – к тому времени уже перешедших под контроль Добровольческой армии А. И. Деникина.
    18 ноября 1918 года, разгромив последние очаги восстания на Тереке, в районе железнодорожной станции Котляревская соединились части 11-й и 12-й Красных армий, о чем чрезвычайный комиссар Юга России Г. К. Орджоникидзе по телеграфу лично доложил В. И. Ленину.
    По всей Терской области восстанавливалась Советская власть. В станицах, только что взятых с боя начались грабежи и убийства как самих участников восстания, так и им сочувствовавшим. В течение трех недель красные части «очищали» Терскую область от повстанцев, не успевших отступить, казнили на месте.
    Еще в разгар восстания в августе 1918 года Г. К. Орджоникидзе санкционировал выселение населения трех станиц Воронцово-Дашковской (Аки-Юртовской), Сунженской и Тарской с хуторами, и передаче их земель верным «Советской власти горцам». Тогда с родных земель было согнано 1781 казачья семья, с населением в 10255 человек обоего пола. Выселение станиц тогда не обошлось без кровопролития. Так при занятии ингушами станицы Сунженской было убито несколько казаков, в том числе и начальник гарнизона прапорщик С. М. Зимоглядов. В станице Тарской в результате «выселения» были убиты 57 казаков и 11 казачек, а также расстрелян полковник Терского войскового штаба И. П. Борисов, прибывший из Владикавказа, чтобы остановить кровопролитие. Кроме того, из обоза выселенных из станицы было отобрано «ландскнехтами революции» 248 лошадей и много другого имущества.
    А вот как описал выселение казаков в своих воспоминаниях непосредственный участник тех событий казак станицы Сунженской Е. Ф. Тарганчук: «Путь следования до Моздока только через местность, заселенную ингушами. Получалось, что если ингуши не успели ограбить на выезде из станицы, то свое они забирали по пути следования, начиная от селения Базоркино до станицы Вознесенской. Подъезжая к селу, обоз из 1000 подвод останавливался, и каждый ехавший должен был заплатить дань в виде николаевских денег или золота. При отсутствии таковых брали барахло или лошадь, а иногда просто могли выпороть, согнать с подводы всю семью, а подводу угнать в село. Унижение – не передать. Так протянули через игольное ушко три станицы: Воронцово-Дашковскую, Сунженскую и Тарскую с ее хуторами».
    Тогда в конце 1918 года наступление Добровольческой армии генерала А. И. Деникина на какое-то время приостановило геноцид в отношении Терских казаков, который возобновился сразу же после взятия частями Красной армии территории Терской области в марте 1920 года. В это время на Тереке снова появился Г. К. Орджоникидзе. В директивном разговоре по прямому проводу с председателем Терского областного ревкома В. Квиркелия он прямо указал: «Политбюро ЦК одобрило постановление Краевого бюро о наделении горцев землей, не останавливаясь перед выселением станиц».
    Первыми весной 1920 года опять были насильно выселены 9 тысяч жители трех многострадальных Сунженских станиц: Воронцово-Дашковской (Аки-Юртовской), Тарской и Сунженской. Как проходило «освобождение» станиц от казаков хорошо известно. 27 марта 1920 года население этих станиц погнали к железнодорожному разъезду Далаково. Тех, кто оказывал малейшее сопротивление, не способен был идти, либо пытался бежать убивали на месте. Трупы грузили на подводы, и страшный конвой двигался дальше. Подводы «разгружали» в огромную яму, заранее уготованную неподалеку от разъезда. Туда же были сброшены тела расстрелянных уже на месте, поскольку на всех вагонов не хватило. «Дворы опустошенных казачьих станиц тут же подверглись разграблению горцами, которые устраивали резню между собой при дележе захваченного добра».
    Несколько успокоило казаков постановление ВЦИК, вышедшее в августе 1920 года, в котором говорилось, что «земельная реформа считается законченной и впредь никаких выселений в порядке земельной реформы не будет». Несмотря на это постановление, на Тереке планировался новый земельный передел, обусловленный заигрыванием представителей Советской власти с горцами.
    В казачьей среде в это время упорно поползли слухи о том, что станицы Сунженской линии в целях землеустройства собираются переселить за Терек. На совещании, предшествовавшем так и несостоявшегося Терского областного казачьего съезда в мае 1920 года в Пятигорске Г. К. Орджоникидзе на жалобы казаков о том, что их грабят чеченцы и ингуши, объяснял это следующим образом: для урегулирования взаимоотношений русского населения с горцами необходимо переселить все станицы, находящиеся вблизи поселений горцев. В ответ на это к осени в нескольких станицах вспыхнули казачьи восстания, жестоко подавляемые красными. Заработали революционные трибуналы, деятельность которых была сформулирована положением от 18 марта 1920 года, в котором предписывалось, что «определение меры репрессий Ревтрибуналом не ограничены».
    Обследование станиц Сунженского отдела, проведенное начальником Особого Отдела Кавказской трудовой армии Я. Л. Пипиковым в июне-июле 1920 года, показало, что казачье население относится к Советской власти, мягко говоря, «недоверчиво» или «безразлично», а порой и «враждебно», и порой имеют связь с повстанческими отрядами. Казаки были убеждены, что будут выселены, «а власть будет передана туземцам».
    29 июля 1920 года был издан приказ за № 1247 Реввоенсовета Кавказского фронта, за подписью В. А. Трифонова и В. М. Гиттиса. В приказе говорилось: «теперь всякий, поднявший оружие против Советской власти… будет рассматриваться как сознательный, закоренелый и неисправимый враг трудящихся и беспощадно будет уничтожаться, а те станицы, хутора и населенные пункты, которые оказывают содействие или дают приют изменникам и предателям дела трудящихся, будут считаться гнездами помещичьей контрреволюции беспощадно разоряться. Население казачьих областей должно знать и твердо понимать, что все оно несет ответственность за те преступления против Советской власти, которые совершаются на его территории». Реввоенсовет Кавказского фронта приказал: повстанцев с оружием в руках расстреливать немедленно на месте; жителей, которые не сдадут оружие к 15 августа 1920 года судить как за тягчайшее преступление и конфисковать все их имущество в пользу беднейшего населения. Ушедшие с повстанцами, уличенные в их укрывательстве и в содействии «бандитам» приговариваются к смертной казни. Началось разоружение станиц и аулов силами войск Кавказского фронта.
    Вооруженные части окружали населенный пункт, организовывали митинг, а после «добровольной» сдачи оружия проводили повальный обыск. Тех же, кто не сдал оружие, показательно расстреливали. «Все расстрелы производились днем, – сообщал один из членов коллегии по разоружению сел Аргарон, Нагкау, Архонское, – в присутствии сходов, после чего давался еще один час для сдачи оружия».

    Список использованных источников и литературы:

    1. Агафонов О. В. Казачьи войска России во втором тысячелетии. – М., 2002.
    2. Бугай Н. Ф. Казачество России: отторжение, признание, возрождение (1917-90-е годы). – М., 2000.
    3. Бугай Н. Ф. 20-40-е годы: депортация населения с территории Европейской России//Отечественная история. 1992. №4.
    4. Военно-исторический архив. Вып. 8. – М., 2000.
    5. ГАРО, ф. 3758, оп. 1, д. 52.
    6. ГАРО, ф. 3758, оп. 1, д. 64.
    7. ГАРФ, ф. 1235, оп. 1, д. 149.
    8. ГАРФ, ф. 1235, оп. 121, д. 149.
    9. ГАРФ, ф. 1235, оп. 121, д. 70.
    10.ГАРФ, ф. 1318, оп. 1, д. 51.
    11.ГАРФ, ф. 1318, оп. 1, д. 661.
    12.ГАРФ, ф. 1318, оп. 1, д. 211.
    13.ГАРФ, ф. 1318, оп. 1, д. 62а.
    14.ГАРФ, ф. 1318, оп. 6, д. 2.
    15.Дунюшкин И. Е. Роль чеченских национал-сепаратистов в депортации сунженского казачества (1920 г.) и ее последствия // ВоенКом: Военный комментатор: военно-исторический альманах. – Екатеринбург: Издательство Гуманитарного университета; Издательство «Университет», 2000. – № 1(1).
    16.Жупикова Е. Ф. К вопросу о депортации Терского казачества в 1918–1920 гг. / Белая гвардия, – № 8. – Казачество России в Белом движении. – М., 2005. – С. 130–153.
    17.Кислицын С. А., Перехов Я. А. Северо-Кавказская партийная организация в борьбе за решение казачьего вопроса на Тереке в первой половине 20-х годов / Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки. – № 1. – Ростов н/Д: Ростовский университет, 1989.
    18.Кудинов П. Восстание верхнедонцев в 1919 году // Отчизна. – 1991. – № 5.
    19.Орджоникидзе Г. К. Избранные сочинения. – Ереван, 1986.
    20.Писков А. Как погибла станица Ермоловская // Казачьи вести. – № 3. – 30 декабря 1991 г.
    21.РГАСПИ, ф. 17, оп. 12, д. 203.
    22.РГАСПИ, ф. 17, оп. 12, д. 205.
    23.РГАСПИ, ф. 17, оп. 13, д. 1104.
    24.РГАСПИ, ф. 64, оп. 1, д. 1.
    25.РГАСПИ, ф. 64, оп. 2, д. 1.
    26.РГАСПИ, ф. 64, оп. 1, д. 247.
    27.РГАСПИ, ф. 64, оп. 1, д. 251.
    28.РГАСПИ, ф. 64, оп. 1, д. 252.
    29.РГВА, ф. 109, оп. 1, д. 37.
    30.РГВА, ф. 109, оп. 1, д. 39.
    31.РГВА, ф. 24380, оп. 7, д. 168.
    32.РГВА, ф. 25931, оп. 2, д. 8.
    33.РГВА, ф. 28108, оп. 1, д. 65.
    34.РГВА, ф. 28108, оп. 1, д. 72.
    35.РГВА, ф. 33987, оп. 1. д. 95.
    36.РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 4, д. 7.
    37.РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 65, д. 35.
    38.РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 65, д. 151.
    39.Симонова Т. Ю. Черный передел: Переселение казаков с Северного Кавказа в 1918–1921 годах // Родина: Российский исторический иллюстрированный журнал. – № 1/2002. – М.: Б/и, 2002.
    40.Совещание коммунистических организаций Дона и Северного Кавказа. – Владикавказ, 1920.
    41.Центральный архив ФСБ России, ф.1, оп. 4, д. 168.
    42.Центральный архив ФСБ России, ф.1, оп. 6, д. 437.
    43.ЦГА КБР, ф. Р-78, оп. 1, д. 4.
    44.ЦГА КБР, ф. Р-82, оп. 1, д. 3.
    45.ЦГА КБР, ф. Р-99, оп. 1, д. 11.
    46.ЦГА КБР, ф. Р-100, оп. 1, д. 22.
    47.ЦГА РСО-А, ф. 36, оп. 1, д. 15.
    48.ЦГА РСО-А, ф. 41, оп. 1, д. 44.
    49.ЦГА РСО-А, ф. 41, оп. 1, д. 69.
    50.ЦГА РСО-А, ф. 41, оп. 1, 154.
    51.ЦГА РСО-А, ф. 41, оп. 1, д. 176.
    52.ЦГА РСО-А, ф. 96, оп. 1, д. 3.
    53.ЦГА РСО-А, ф. 96, оп. 1, д. 88.
    54.ЦГА РСО-А, ф. 1849, оп. 1, д. 36.
    55.ЦГА РСО-А, ф. 1849, оп. 1, д. 37.
    56.ЦДНИРО, ф. 7, оп. 1, д. 5.
    57.ЦДНИРО, ф. 7, оп. 1, д. 46.
    58.ЦДНИРО, ф. 911, оп. 1, д. 5; д. 6.
    59.Шамбаров В. Е. Белогвардейщина. – М., 2007.
    60.Шамбаров В. Е. Казачество. История вольной Руси. – М., 2007.

    Эдуард Бурда, кандидат исторических наук
    Категория: Мои статьи | Добавил: eduardburda (21.01.2019)
    Просмотров: 15302 | Рейтинг: 5.0/2
    Всего комментариев: 0
    Войдите:
    avatar
    Copyright КАЗАЧЕСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА © 2024 Все права защищены. При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна. Администрация не несет ответственности за мнения, высказанные в комментариях читателей.