| Главная » Статьи » Мои статьи |
Донской казак Емельян Пугачев и великое казачье-крестьянское восстание второй половины XVIII века Часть 3.
| Донской казак Емельян Пугачев и великое казачье-крестьянское восстание второй половины XVIII века Часть 3. Слухи о появлении на Яике государя Петра III мгновенно распространились по всему войску, включая участников восстания 1772 года, скрывавшихся от следствия на удаленных хуторах, в старообрядческих скитах, в степи на Узенях. Узнав, что на Таловом Умете появился давно ожидаемый «государь» туда поспешили казаки. Они жаловались на полное разорение и старшинские обиды, обещали поднять всех представителей войсковой партии. В течение нескольких дней Пугачев обсуждал с казаками первоочередные мероприятия, необходимые для скорого объявления Яицкому войску о прибытии «государя»: требовались знамена для предстоящих боевых походов, требовалось также «царская одежда» и «шапка бархатная». Казаки также просили снабдить их каким-нибудь письменным «тугаментом». Но «тугамента» на первых порах казаки не получили, «император» был неграмотный и ему срочно требовался человек, способный составлять «царские тугаменты».  Договорившись о том, что «император» вместе с Оболяевым отправятся в Мечетную слободу, «по царским делам» - требовалось срочно найти грамотного человека для составления «царских тугаментов». В это время казаки должны были оповестить как можно большее количество надежных людей. Расставшись с казаками, Пугачев поспешил в старообрядческие поселения, где надеялся найти грамотного человека для задуманного мероприятия. Однако, в Мечетной слободе он был опознан, Степан Косов на квартире которого Пугачев был поселен осенью прошлого года, донес о бежавшем из Казани арестанте старосте Мечетной слободы. К поискам беглого арестанта подключились и монахи старообрядческих скитов. Так 27 августа 1773 года прибыв в Пахомиев скит Пугачев едва вырвался из рук бросившихся на него монахов и вынужден был бежать обратно в Таловый Умет, где его ожидали яицкие казаки Денис Караваев, Максим Шигаев, Иван Зарубин-Чика и Тимофей Мясников. Бывшие руководители яицкого казачьего выступления оказались не столь легковерными и в «царскую историю» Пугачева не поверили. Не помогла даже демонстрация «царских знаков», и после настойчивых расспросов Емельян Иванович подтвердил, что является донским казаком, и что назваться Петром Федоровичем он решился только из-за того, что за царем люди пойдут куда охотней. Тогда Иван Зарубин-Чика, как бы озвучив мысли всех яицких казаков, заявил: «… мне в том нужды нет: хоша ты и донской казак, только мы уже тебя за государя признали, так тому и быть». На хуторе Кожевникова, а затем на Усихе продолжилось обсуждение планов выступления. Приехавшие из Яицкого городка казаки привезли 12 старых войсковых знамен, кроме того для изготовления новых знамен были приобретены шелк, шнуры и другие материалы. Нашелся и грамотный казак для составления указов и других царских грамот – 19-летний Иван Яковлевич Почиталин, отправленный к «императору» своим отцом Яковом Филововичем. С сыном Яков Почиталин передал для Пугачева «зипун новый зеленый с золотым позументом, бешмет канаватный, кушак шелковый да шапку бархатную чорную». К середине сентября 1773 года под рукой Пугачева было уже несколько десятков казаков. Комендант правительственного гарнизона в Яицком городке подполковник Иван Данилович Симонов, узнав о появлении в войске человека, выдающего себя за Петра III, отправил для захвата самозванца две команды, но те так и не смогли его разыскать. К вечеру 16 сентября 1773 года на хуторе братьев Толкачевых вблизи Бударинского форпоста собралось около 40 яицких казаков, служивых калмыков и татар. Здесь впервые был зачитан написанный Иваном Почиталиным указ к Яицкому войску: «Самодержавнаго императора, нашего великаго государя, Петра Федаровича Всеросийскаго и прочая, и прочая, и прочая. Во имянном моем указе изображено Яицкому войску: как вы, други мои, ицарям служили до капли своей крови, дяды и отцы ваши, так и вы послужите за свое отечество мне, великому государю амператору Петру Федаравичу. Когда вы устоити за свое отечество, и ни истечет ваша слава казачья от ныне и до веку и у детей ваших. Будити мною, великим государем, жалованы: казаки и калмыки и татары. И которые мне, государю императорскому величеству Петру Федаравичу, винныя били, и я, государь Петр Федарович во всех винах прощаю и жалую я вас: рекою с вершин и до устья и землею, и травами, и денежным жалованьям, и свинцом и порохам и хлебным провиантом. Я, великий амператор, жалую вас Петр Федаравич». Зачитанный указ вызвал всеобщее одобрение. Попросив собравшихся собрать по ближайшим форпостам и хуторам сторонников, Пугачев решил на следующий день выступить к Яицкому городку. 17 сентября 1773 года отряд всего в 60 человек с развернутыми знаменами двинулся в поход, собирая на попутных форпостах и хуторах людей, при подходе к Яицкому городку 18 сентября отряд уже насчитывал около 200 человек. В тот же день к Емельяну Пугачеву через реку Чаган перебрались отряды Дмитрия Лысова и Андрея Овчинникова, кроме того восставшие окружили и уговорили сдаться команду из 200 верных правительству казаков войскового старшины Андрея Витошнова, отправленную из Яицкого городка на вылазку.  18 и 19 сентября 1773 года казаки Пугачева предприняли два штурма городка, но сказалось отсутствие артиллерии – город захватить не удалось. Казнив 11 взятых в плен верных правительству казаков, которые отказались признать Емельяна Ивановича государем, он с войском направился вверх по Яицкой укрепленной линии. Здесь восставшие обзавелись пушками, запаслись порохом и провиантом и без особых потерь взяли Гниловский, Рубежный Генварцовский и другие форпосты. Казаки с этих форпостов также влились в формирующуюся повстанческую армию Пугачева. У рубежного форпоста был собран круг, на котором Войсковым походным атаманом был выбран Андрей Овчинников, полковником – Дмитрий Лысов, есаулом Андрей Витошнов, а личную гвардейскую сотню «императора» возглавил Тимофей Мясников. После двухдневного совещания войско приняло решение идти дальше на Оренбург – для яицких казаков это был административный центр края. Именно отсюда на них постоянно спускались всевозможные царские указы, судебные постановления, а также присылались правительственные войска и офицеры, которыми заменяли выборных старшин. Город был символом враждебной казакам власти, поэтому его необходимо было взять. На пути к Оренбургу лежали небольшие крепости Нижне-Яицкой дистанции Оренбургской военной линии. Выслав 20 сентября в Илецкий городок Андрея Овчинникова, на следующий день Емельян Пугачев беспрепятственно въехал в него, приняв в свое войско Илецкий казачий полк во главе с Иваном Твороговым. Далее по дороге из Илецкого городка пугачевцы взяли Рассыпную, Нижнее-Озерную, Чернореченскую и Татищевскую крепости. Взятие этих крепостей проходило по похожему сценарию, казаки, находящиеся в крепостях переходили к Пугачеву, офицеры дрались до последнего, тем из них кому не повезло погибнуть, заканчивали свои жизни на виселице. После взятия Татищевой крепости Емельяну Ивановичу приглянулась дочь коменданта Елагина – Татьяна Харлова, вдова повешенного коменданта Нижнее-Озерной крепости премьер-майора Захара Ивановича Харлова. Пугачев приказал отвести ее в свою коляску, с ней оставили малолетнего брата - Николая. Однако, казакам это не понравилось. Они ревностно следили за личными симпатиями «государя», и не допускали, чтобы при нем мог появиться кто-либо, способный хоть в какой ни будь степени влиять на принятия решений. Воспользовавшись отлучкой Пугачева, они 3 ноября застрелили ставшую его наложницей Татьяну Харлову и ее младшего брата Николая. Позднее они так же самовольно расправились с несколькими плененными офицерами, помилованными Пугачевым и оставленными служить ему лично.  С новыми запасами артиллерии и пополнением в людях после взятия Татищевой и Чернореченской крепостей двухтысячный отряд Пугачева представлял реальную угрозу для Оренбурга. Однако на пути Емельян Иванович решил свернуть в Сеитовскую (или Каргалинскую) слободу и Сакмарский городок, так как прибывшие оттуда казаки и татары уверили его во всеобщей преданности. Кроме Сакмарского казачьего полка к Пугачеву присоединились рабочие соседних медных рудников Твердышева и Мясникова. 4 октября армия восставших направилась к Бердской слободе близ Оренбурга, жители которого тоже присягнули «воскресшему Петру Федоровичу». Губернатор Оренбурга Иван Андреевич Рейнсдорп еще до подхода войск восставших казаков приказал укрепить валы крепости, расширить и углубить ров. 5 октября 1773 года Пугачев подошел к Оренбургу, часть оренбургских казаков – жителей Форштата, казачьего пригорода, влилась в армию восставших. Началась осада, продолжавшаяся в итоге до середины марта 1774 года, не принеся успеха ни одной из сторон. Повстанцы много раз пытались взять Оренбург штурмом, а городской гарнизон пробывал нанести повстанцам поражение во время вылазок, однако все сводилось к «артиллерийской дуэли». При этом, в течении всей осады Оренбурга Емельян Пугачев принимает самое активное участие в боевых действиях. Как впоследствии во время допросов показали его ближайшие сподвижники: Иван Почиталин, Тимофей Подуров, Максим Шигаев, он «…лучше всех знал, как в порядке артиллерию содержать», «…пушки и прочие орудия большею частию наводил сам», «…знал он, как палить из пушек, из других орудий, и указывал всегда сам канонирам». В этом сказывался значительный военный опыт. Из-за начавшихся морозов в середине октября армия Пугачева перенесла лагерь в Бердскую слободу. В шестиоконном доме казака Ситникова оборудовали «царскую ставку». Для управления войсками Пугачев создал Военную коллегию, которая исполняла роль административно-военного центра и вела обширную переписку с отдаленными районами восстания, рассылая манифесты и указы, в том числе в районы, где еще не велись боевые действия. Кроме того, коллегия распоряжалась сбором и перераспределением денежной казны, провианта, боеприпасов и фуража, а также выполняла функцию высшей судебной инстанции. Судьями Военной коллегии были назначены А. И. Витошнов, М. Г. Шигаев, Д. Г. Скобычкин и И. А. Творогов, «думным» дьяком – И. Я. Почиталин, секретарем – М. Д. Горшков. Параллельно с событиями в Оренбурге восстания происходили на Каштымском, Каслинском, Златоустовском, Уткинском, Каменском, Саткинском и других заводах. Волнения охватили обширный край от Гурьева на берегу Каспийского моря до Екатеринбурга и Ирбита, отШадринска до Самары. Восстание Яицких казаков перешло в статус Крестьянской войны. В течение месяца в руки восставших перешли крепости по реке Самаре – Переволоцкая, Новосергиевская, Тоцкая, Сорочинская, а в начале ноября – Бузулукская крепость. Позднее возникнет новый центр восстания в селе Чесноковка под Уфой. Новости о событиях под Оренбургом шли в Петербург и далее в Европу. Правительство всячески старалось предотвратить распространение паники. Усмирить мятеж императрица Екатерина II поручила генерал-майору Василию Кару. Тот поначалу не воспринимал «казачий бунт» серьезно, но чем ближе он подходил к Оренбургу, тем больше убеждался, что «весь край в смятении». В середине октября 1773 года генерал-майор Василий Кар с войском, состоящим из 1,5 тысячи человек при пяти орудиях, был уже в Казани. Проходя через Симбирскую крепость, генерал Кар предписал коменданту полковнику Петру Чернышеву, чтобы он, собрав наиболее боеспособные местные команды и части в сводный корпус, следовал с ним к Оренбургу по Старо-Московской дороге, вдоль Самарской дистанции крепостей. Сам Кар готовился выступить от Казани к Оренбургу по Ново-Московской дороге, через Шуран, Ерыклинск, Кичуевский фельдшанц, Кандыз, Юзееву, Сакмарский городок.  В конце октября Чернышев, взяв с собой большую часть Симбирского гарнизона, выступил в поход, стягивая в свой корпус в Ставрополе, Самаре, Алексеевке и попутных крепостях Самарской дистанции годных к службе солдат, казаков и калмыков. К 12 ноября, когда полковник Чернышев вступил в Чернореченскую крепость, корпус насчитывал до 1200 человек и имел на вооружении 15 пушек. Емельян Пугачев выслал навстречу генерал-майору Василию Кару отряды Андрея Овчинникова и Ивана Зарубина-Чики – порядка тысячи яицких казаков и 1,5 тысячи башкир Идыра Баймекова. К ним в деревне Биккуловой, недалеко от Юзеевой, присоединился отряд Хлопуши около 500 человек с шестью пушками и мортирами. Здесь же произошла первая стычка – отряд Зарубина-Чики около 400 казаков атаковала авангард правительственных войск секунд-майора Шишкина. Завязалась орудийная перестрелка. В боях 8-9 ноября у деревни Юзеевой отряд Кара был разбит и поспешно отступил к Бугульме. В ночь на 13 полковник Петр Чернышев получивший известие о разгроме отряда генерала Кара, находясь в крепости Чернореченской, решился на попытку прорыва в Оренбург, до которого было всего 28 верст. Однако недалеко от Бердской слободы казачьи повстанческие войска окружили и переманили на свою сторону корпус полковника Чернышева. В слободе в тот же день по приказу Пугачева полковник Чернышев и около 30 старших офицеров его корпуса были казнены. Все солдаты, казаки и калмыки, а также офицеры в младших чинах были зачислены в повстанческое войско и в дальнейшем приняли участие в боях под Оренбургом.  Что касается генерала Василия Кара, то он понял, что может быть разгромлен, и под предлогом болезни срочно покинул свои потрепанные повстанцами войска. Новым командующим Екатерина II назначила генерал-аншефа Александра Ильича Бибикова. Генерал-аншеф Бибиков прибыв в Казань в декабре 1773 года, и располагал всего только 1500 кавалеристами и 2500 пехотинцами. Прежде чем перейти к активным боевым действиям он произвел укрепление своих войск, организовав дворянскую милицию. Казанское дворянство сформировало из своих людей конный вооруженный корпус в 300 человек и взяло его на свое иждивение. Примеру казанского дворянства последовал и казанский магистрат, выставивший конный эскадрон гусар, а также дворянство симбирское, свияжское и пензенское. Укрепив, таким образом, свою небольшую армию генерал-аншеф в начале 1774 года начал движение к осажденным повстанцами городам: Самаре, Оренбургу, Уфе, Мензелинску и Кунгуру. Усмирение Башкирии было поручено подполковнику Лазареву. Командование казанским корпусом принял на себя генерал-майор А. Л. Ларионов. Узнав о начале наступления войск Бибикова, Емельян Пугачев отвел главные силы от Оренбурга и частично снял осаду, хотя фактически она продолжалась до конца марта 1774 года. Кандидат исторических наук Эдуард Бурда Иллюстрации: 1. Художник С.С. Молодых. Пугачевщина. 1980 год. 2. Художник - Е.И. Данилевский. Диорама «Взятие Пугачевым крепости Оса» в краеведческом музее г. Оса. 1987 год. 3. Художник - Перов Василий Григорьевич. Суд Пугачева. 4. Художник - Каразин Николай Николаевич. Бой с пугачевцами. 5. Художник - Каразин Николай Николаевич. «Пугачевщина в Сибири. Поражение скопищ самозванца под Троицком 21 мая 1774 года». | |
| Просмотров: 604 | |
| Всего комментариев: 0 | |
Copyright КАЗАЧЕСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА © 2024 Все права защищены. При использовании материалов сайта
ссылка на источник обязательна. Администрация не несет ответственности за мнения, высказанные в комментариях читателей. 