| Главная » Статьи » Мои статьи |
Максим Железняк (Зализняк) Часть 2.
| Максим Железняк (Зализняк) Часть 2. Гайдомацкое войско было разделено на сотни, во главе которых стояли храбрые и уважаемые воины. Возле самой Умани повстанцы разбили военный лагерь, где проходило обучение новобранцев, которые стекались сюда из всех уголков Правобережья. Основное войско, разделенное на отряды, выступили в поход на запад и север, захватывая небольшие городки и поселки. Отряды во главе с Черным, Романченко и Носом взяли Гран, Теплин, Гайсин, Копели, Боживку, Жидачин и Ладыжин, они прошли всю Уманщину, уничтожая поляков и евреев. Полковник Семен Неживой успешно действовал в южной части Киевщины. Его отряд сражался с польскими конфедератами на Чигиринщине и Черкасской области. На очищенных от поляков землях Неживой заводил казачье самоуправление, всем заправляли казачьи сотники: Иван Черный в районе Черкасс, Василий Шелест в Жаботине, Василий Смелянский в Лебедине, Иван Таран в Вильшини, Шундра в Смелее, Станкевич в Корсуни, Шевченко в Богуславе. В средней части Киевского воеводства Киевского воеводства действовал отряд бывшего куренного атамана полковника Якова Швеи. Ему подчинялись отряды, которые возглавляли повстанческие атаманы: Андрей Журба в Василькове, Груда в Фастове, Савва Плиханенко в Белой Церкви, Павел Таран в Володарке, Никита Москаль в Бердичеве. Позже Журба поднялся до полковника и начал действовать самостоятельно в районе Житомира. На севере Киевщины действовал отряд полковника Ивана Бондаренко. Ему были подчинены несколько сотников: Саражин, в отряде которого сражались атаманы Бандурка, Скорина и Петр Ветер в районе Боярки; Головацкий в Маркове, Григорий Вовк и Максим Максимов на Полесье. Таким образом, после двух месяцев непрерывных боев Киевское и Брацлавское воеводства были очищены от поляков и в них стали функционировать казачьи порядки по типу земель Запорожской Сечи. К концу июня 1768 года в военном лагере возле Умани во всю формировались новые повстанческие отряды, которые один за другим отправлялись на север и на запад, чтобы освободить от поляков Подолье, Галичину, Волынь и Полесье. Три недели подряд после провозглашения в Умани восстановленной Гетманщины шли победоносные бои по всему Правобережью. Речь Посполитая оказалась не в состоянии противостоять мобильным повстанческим отрядам. Но тут гайдамакам пришлось столкнуться с правительством Екатерины II, «заинтересованном в cохранении порядка в Польше».  Сама же императрица Екатерина II в польских делах выступала в защиту интересов православной части ее населения, так называемых «диссидентов». В их число входили и протестанты. Но в ее интересы никак не входили народные «возмущения», которые были направлены против власть имущих слоев Речи Посполитой. И которые, при нежелательном повороте событий, могли перешагнуть границы Российской империи. К тому же при начале Колиевщины, была опасность, что движение гайдамаков перекинется на Левобережную Украину, которая являлась частью Российской империи. Максим Железняк становился опасной фигурой. Екатерина II, хотя и воевала с барскими конфедератами, приняла решение покончить с Колиевщиной силой русского оружия, если этого не смогли сделать польские власти. Такая задача была поручена генералу Петру Никитичу Кречетникову. Тот решил обойтись без большого кровопролития. В Умань был послан Каргопольский карабинерный полк под командованием полковника Гурьева который 6 июля 1768 года захватил Максима Железняко и Ивана Гонту в плен: «Получен рапорт от полковника Гурьева, что он, прибыв под местечко Гумань, нашел лагерь грабителей, к коим послал поручика Кологривова, с тем, чтобы они отдались; но оные, не допустив его до себя, стали стрелять, почему он, увидя их сопротивление, тотчас атаковал и, не дав им оправиться, взял, коих нашлось: наших запорожцев 65, да здешних разных Козаков 780 человек, и при них взято 14 пушек и великое число ружей и протчего и до тысячи лошадей…». После пленения руководителя восстания командование российскими войсками в Речи Посполитой взялось за его ближайших соратников. Так в районе подконтрольном полковнику Неживому появился гусарский полк Федора Чорбы, который пригласил руководителя боевым участком к себе якобы для переговоров о совместных действий против барских конфедератов. И когда 13 июля 1768 года Семен Неживой с небольшим эскортом прибыл до Човбы в село Галогановка, то он тотчас же был арестован. Как только в лагере гайдамаков стало известно об аресте полковника Неживого, командование взял на себя Савва Майборода и повел повстанцев в бой с гусарами, окружившими лагерь. В ходя завязавшегося боя 38 гайдамаков погибло 14 было взято в плен, остальным удалось вырваться из окружения и уйти. В числе взятых гусарским полком в плен гайдамаков был и Савва Майборода. Полковники Яков Швея и Андрей Журба были более осторожны и когда их пригласили на переговоры по прибытии воинских частей полковника Протасьева, они отказались иметь дело с российскими войсками. Тогда отряд полковника Протасьева 20 июля 1768 года напал на отряд Андрея Журбы возле села Блощинци. Бой был жестоким, 30 повстанцев погибли, 64 – попали в плен, остальные отступили в леса. Теперь на очереди был полковника Яков Швея. Отряд Протасьева сумел окружить часть сил Швеи в районе Богуслава и в ходе скоротечного, полковник Швея был был тяжело ранен и попал в плен вместе с 68 другими повстанцами. В том же Богуславском районе российские войска разгромили отряд атамана Шевченко. Сам атаман с частью повстанцев также попал в плен. В бою с регулярными войсками был взят в плен и полковник Иван Бондаренко. Таким образом, российская армия лишила повстанцев руководителей, и нанесло разрушительный удар существованию Правобережной Гетманщины, но это был еще не конец борьбы. Вместо повстанческих атаманов, которые погибли или попали в плен, заняли другие. Так остатки отряда Майбороды возглавил Станкевич, а отряда Швеи возглавил Заяц, который принял имя Швеи, чтобы запутать противников. По всему Правобережью шли ожесточенные бои. Польская шляхта слишком рана начала возвращаться в свои имения, за что жестоко поплатилась. Так, 19 июля 1768 года повстанческие отряды взяли города Тетиев и Ставище, истребили там всех поляков и раздали их имущество крестьянам и мещанам. В селе Белый Камень возле Могилева над Днестром отряд гайдамаков наткнулся на польскую сотню под командованием капитана Каминского, и в ходе боя наголову разгромили его. И таких случаев становилось все больше и больше, вновь возродились традиции партизанских боевых действий времен Гайдаматчины, когда каждый отряд функционировал отдельно, каждый атаман сам принимал решения, не спрашивая совета или разрешения. Шляхта вновь стала бояться за свою жизнь и имущество. Так в одном из писем очевидца тех событий от 12 августа 1768 года были следующие строки: «… Обыватели подольские и украинские, обеспечены универсалом светлейшего Браницкого, вернулись в свои имения и были вырезаны мятежниками, а другие бегством едва спасли свою жизнь…». Главнокомандующий российскими войсками на Правобережье генерал Петр Никитич Кречетников в своих заметках фиксировал даты кровавых столкновений с повстанцами. Бой отряда под командованием поручика Тербуховича с гайдамаками в последние дни июля над Днестром; бои поручика Кологривова в начале августа в районе Умань-Саврань-Балта-Могилев; перемещение новых отрядов гайдамаков до Житомира и Меджибожа. В рапорте князя Мещерского генералу Кречетникову, от 13 июля 1768 года, говорилось о том, что сотня гайдамаков приняла тяжелый бой, в ходе которого 13 запорожцев и 15 крестьян попали в плен, а остатки отряда после боя отошли в Полесье.  Вся осень прошла в стычках и беспорядках. Ожесточенные бои продолжались и всю зиму 1768-1769 годов. В этот период были уничтожены гайдамацкие отряды Шостака, Журбы Тимченко и атамана Панченко. Однако, несмотря на гибель многих отрядов, продолжали появляться новые. В документах упоминаются сформированные осенью и зимой 1768 года отряды Станкевича и Василия запорожца. 27 марта 1769 года неизвестный автор в письме, сохранившемся в архиве, писал из Варшавы: «На Руси все больше распространяется пожар. Восстало крестьянство Украины, Брацлавского, Киевского и Волынского воеводств». 15 апреля 1769 года Екатерина II направила генерал-губернатору Малороссии Петру Румянцеву указ: расправиться с участниками гайдамацкого восстания, которые будут делать попытки бежать на Левобережье, «как с разбойниками». И хотя в мае 1769 года восстание угасло как массовое движение, отдельные отряды гайдамаков действовали еще и во второй половине 1769 года и даже в последующие годы. Что же касается взятых в плен руководителей и участников восстания, то участь их была печальной. Полковник Иван Гонта и другие польские подданные были выданы польскому правительству. Особая военносудная комиссия в селе Сербы рядом с Могилев-Подольским вынесла не просто смертный приговор, но и определила специальную казнь. Наказание должно было длиться на протяжении двух недель и сопровождаться ужасными пытками. В течение первых 10 дней палач должен был срезать с него по полоске кожи, а затем приступить к четвертованию: на 11-й день отрубить ноги, на 12-й руки, на 13-й вырвать сердце и на 14-й отрубить голову. Останки Гонты должны были выставить в 14 городах Правобережья на специально построенных виселицах. Иван Гонта с чрезвычайным мужеством и даже юмором переносил пытки. Вот как это описал впоследствии шляхтич Ян Дуклан Охотский: «Гонта вышел на казнь с лицом спокойным и веселым, будто направлялся к куму на крестины. Палач содрал с него полосу кожи, брызнула кровь, но лицо гайдамака не дрогнуло. Палач содрал новую полосу кожи, и тогда Гонта сказал: «Вот говорили, что будет больно, а на самом деле ничего не больно»». На третий день казни коронный гетман Ксаверий Браницкий, будучи не в состоянии выносить кровавого зрелища, приказал отрубить Гонте голову и уехал, чтобы не видеть дальнейшего. После обезглавливания приведение приговора в исполнение было продолжено уже над трупом. Так же как и Гонту, замучили и начальников отрядов – Мартына Билугу и Василия Шило. А Потапенко посадили на кол. Тогда же польские палачи по приговору повесили более 700 гайдамаков, которых выдал генерал Кречетников коронному гетману Браницкому. Позже поляками по делу «коллливщины» за год с лета 1769 до лета 1770 года было еще казнено около 300 человек, которым рубили головы, вешали, сажали на кол, колесовали и четвертовали. Что же касается руководителя восстания Максима Иевлевича Железняка, то он вместе с 73-мя своими товарищами запорожскими казаками был 8 июля 1768 года заключен в киево-печерскую крепость. В конце сентября того же года на основании указа коллегии иностранных дел и рескрипта императрицы Екатерины II состоялся суд в киевской губернской канцелярии. Приговор над Максимом Железняком гласил: «Колесовать и живого положить на колесо, но вместо того, отменяя оное… бить кнутом, дать сто пятьдесят ударов и вырезав ему ноздри и поставив на лбу и на щеках указанные знаки, сослать в Нерчинск, в каторжную работу вечно». Таже участь постигла Семена Неживого и Никиту Швачку.  Приговор Максиму Железняку вместе с другими семьюдесятью запорожцами был приведен в исполнение в Орловском форпосте напротив разоренной татарской слободы в присутствии представителей Оттоманской Порты. Семену Неживому вместе с сорока восьмью запорожцами приговор привели в исполнение близ Мотронинского монастыря. Никите Швачке и двадцати восьми другим запорожцам – на Васильковщине. После совершенной казни, которая проходила под наблюдением подполковника Ивана Дмитриевича Хорвата и полковника Николая Ивановича Чорбы, запорожцев отправили в Москву, а оттуда в Сибирь. 1 ноября 1768 года, когда партия колодников проходила неподалеку от Ахтырки, Максим Железняк совершил попытку бежать. Как гласит официальный документ: «Максим Железняк с товарищи, согласно с протчими 51 человеком… ноября 1 сего 1768 года, ночью, разбив караул и выломав двери и отбив у солдат 10 ружей и у казаков копья и ружья, бежал; из которых колодников Железняк с товарищи 35 человек пойманы, а 16 человек, за побегом их, не пойманы…». После того, как Максим Иевлевич Железняк вновь был схвачен, он был закован и препровожден в Москву в сыскной приказ, где просидел до начала 1770 года. Дальнейшая его судьба неизвестна. Что же касается других осужденных запорожцев по делу о Колиивщине, то ввиду последовавшей войны с Турцией и обжалования приговора каторга была им заменена ссылкой в тех же местах. Максим Железняк и Иван Гонта стали для жителей Правобережья Днепра героями многочисленных песен и преданий дошедших до наших дней. В них они изображаются как борцы за свободу украинского народа, угнетаемого католической панской Польшей. Кандидат исторических наук Эдуард Бурда Иллюстрации: 1. Художник Синявский Д., Днепровские пороги. 2. Художник Иван Гайдук. Пытки Ивана Гонты в Умани. 3. Художник Шульга Иван. Песня Запорожцев. | |
| Просмотров: 813 | |
| Всего комментариев: 0 | |
Copyright КАЗАЧЕСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА © 2024 Все права защищены. При использовании материалов сайта
ссылка на источник обязательна. Администрация не несет ответственности за мнения, высказанные в комментариях читателей. 