КАЗАЧЕСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
Разделы
Категории раздела
Мои статьи [410]
Помощь сайту
Поиск
Наши ресурсы
  • Мы в Одноклассниках
  • Мы ВКонтакте
    • Вход на сайт

    Главная » Статьи » Мои статьи
    Терское казачество во время Кавказской войны Часть 1
    Терское казачество во время Кавказской войны
    Часть 1

    Кавказская война не была войной в привычном понимании этого слова, она носила партизанский характер. Жизнь на границе с воюющими соседями сказалось на общинном устройстве казаков, подчиненной нуждам войны. Управление войском отличалось простотой и военной дисциплиной. Особенности местности требовали от казаков быстроты и подвижности, поэтому все они были конными. Казаки служили не только в укреплениях: особая роль отводилась разъездам, разведке и конным засадам. В дневных патрулях и секретах участвовали все казаки. В засады отбирались самые опытные и ловкие. В их задачу входило проникнуть вглубь неприятельской территории, следить за появлением врага, пропустить его вперед, определить его силу и численность, узнать направление движения, вести наблюдение до тех пор, пока не станут ясны планы противника. Казаки-пластуны вели одиночную разведку как возле своих станиц и крепостей, так и на территории недружественных соседей[1].
    Длительное столкновение с чеченцами, дагестанскими народами, черкесами вынудили казаков перенять тактику противника – на набег отвечать набегом, на засаду – засадой, причем методы борьбы были взаимно жестоким и изощренными[2].
    В 1816 году генерал Алексей Петрович Ермолов был назначен командиром Отдельного Грузинского (с 1820 года - Кавказского) корпуса и управляющим по гражданской части на Кавказе и в Астраханской губернии. На этом посту ему предстояло пробыть до 1827 года и положить начало фактическому вхождению Кавказа в состав России. Здесь судьба прочными узами связала его с кавказским казачеством, наряду с русской армией обеспечивавшим безопасность южных рубежей империи.
    К моменту появления А. П. Ермолова в крае сложилась катастрофическая ситуация. В связи с нехваткой личного состава регулярных войск казаки испытывали невероятную нагрузку при охране границы на Кавказской линии. Гребенское, Терско-Семейное и Терско-Кизлярское войска, Кубанский, Кавказский, Хоперский, Волжский, Моздокский полки и Моздокская горская команда вынуждены были выставлять на службу ежегодно до 8550 человек. В связи с этим генерал Ермолов приложил немало сил и старания, чтобы увеличить число казачьего населения в крае. С момента основания Азово-Моздокской кордонной линии правительство стремилось укрепить этот стратегический рубеж, переселяя сюда как казаков, так и крестьян. Но неспокойная ситуация на границе делала казачью колонизацию более предпочтительной. Ревизовавший Кавказскую губернию в 1818 году сенатор Д. Мертваго говорил, что «край граничит с народами, хищнически воинственными», а потому необходимо «границу укрепить людьми военными». Лучше всего, по его мнению, на эту роль подходили казаки[3]. Еще 6 марта 1817 года в рескрипте императора на имя Ермолова содержалось требование создать комиссию для наделения «землями казаков, по Кавказской линии поселенных», а 6 марта 1819 года вышел соответствующий указ.
    Одиннадцатого марта 1821 года Ермолов обратился к Александру I со следующим предложением: заселить район «от Кисловодска вниз по Подкумку до Горячих Вод», перевести в звание казаков казенных крестьян из селений Николаевское, Павлодольское, Солдатское, Прохладное, Приближное и деревни Александрии, а также часть «разных азиатских племен». Правительственный указ, узаконивший предложение А. П. Ермолова, вышел лишь спустя два года, 11 декабря 1823 года. Следить за переселением казаков на новые места жительства возложили на начальника штаба Кавказского корпуса генерал-майора А. А. Вельяминова. Помогать ему в этом должны были коллежский советник А. Ф. Ребров и представители от переселяемых станиц.
    По повелению А. П. Ермолова из станицы Александровской в 1825 году было выведено 385 семей, из них 100 семей поселились на Подкумке у крепости Кисловодской и образовали станицу Кисловодскую[4]. 50 семей положили начало станице Бургустанской, близ укрепления того же наименования, 235 семей образовали станицу Ессентукскую. Из Георгиевской станицы переселили 250 семей, из которых 200 семей обосновались около Горячих вод, где возникла станица Горячеводская, а 50 семей переселились к Бабуковскому аулу на Подкумке и составили с кабардинским населением станицу Бабуковскую[5]. Станицы Марьинская и Павловская в 1829 году были передвинуты на реку Малку.
    В 1828 году генерал-лейтенант А. А. Вельяминов предлагал обустроить на Кавказской линии сорок станиц по двести дворов каждая. Он же и просчитал казенные издержки на строительство этих поселений в сумме 14 003 627 рублей[6].
    Военный министр граф А. И. Чернышев 19 июля 1832 года докладывал Николаю I о необходимости обращения в казачье сословие жителей 26 селений и предложил переселить на Кавказ 4 малороссийских полка, издержки, на переселение которых исчислялись министром в 4 миллиона рублей[6].
    2 декабря 1832 года вышел указ Николая I о причислении к Кавказскому линейному казачьему войску жителей ряда сел государственных крестьян. «Признав нужным усилить охрану Кавказской линии посредством обращения в сословие линейных казаков жителей ближайших казенных селений, - отмечалось в указе, - повелеваем: селения Кавказской области: Новодонецкое, Новомалороссийское, Архангельское, Ильинское, Дмитриевское, Расшеватское, Успенское, Ново-Александровское, Ново-Троицкое, Сергеевку, Калиновку, Северное, Круглолесское, Саблю, Верхнее-Подгорное, Нижнее-Подгорное, Незлобное, Александрию, Парубочево, Шелкозаводское, Дербентское, Кармалинское, Малохалинское, Сенгилеево или Богоявленское, Каменнобродское, Ново-Марьевку, Рождественское, Михайловку, Надежду, Старо-Марьевку и Бешпагир – передать со всеми числящимися в оных жителями и находящимися в законном владении их землями и угодиями в военное ведомство и поступить им в ведение начальства войск Кавказской линии с 1-го января 1833 года»[3].
    По указу 1832 года к Волжскому полку были приписаны четыре вновь обращенные казачьи станицы, расположенные на реке Куме: Нижнее-Подгорное, Верхнее-Подгорное, Александрийское и Незлобное. В этих селениях на момент обращения в казаки насчитывалось 629 дворов с населением до 4 060 душ обоего пола. В 1832 году Волжский полк вошел в состав Кавказского линейного войска, имея 10 500 человек обоего пола, в числе которых было 1 050 строевых казаков[4].
    В 1828 году дабы упорядочить воинские звания в казачьих войсках император Николай I утвердил перечень казачьих чинов: казак, урядник, хорунжий, сотник, есаул, войсковой старшина, подполковник, полковник. Чуть позже в 1838 году было введено звание приказного (соответствующее ефрейтору), а чин урядника разделился на два – старшего и младшего урядника. Увеличивалась и боевая сила полков, они стали шестисотеными, каждая сотня состояла из 144 казаков.
    В 1831 году всем казачьим войскам и полкам, расположенным в бассейнах рек Терека и Кубани была установлена единая форма обмундирования черкесского образца. В 1832 году было принято казачье ружье «азиатского типа». А в 1838 году сабли кавалерийского образца официально заменила казачья шашка. Кавказская война оставила свой след и в казачьих традициях. Так, Николай I всегда лично регламентировавший воинскую форму вплоть до деталей, во время своей поездки на Кавказ увидел линейного казака, сдвинувшего шапку на бок, царю это понравилось. И в 1848 году последовал указ, чинам Кавказского корпуса «ради лихости» предписывалось носить шапки «немного на затылок, с наклоном на правую бровь, так, чтобы левая сторона наискосок была открыта». Именно от этого указа и пошел казачий обычай носить головные уборы набекрень[7].
    В 30-х годах XIX века в связи с разрастанием Кавказской войны, Российское военное командование приступило к укреплению границ по линии Военно-Грузинской дороги. На участке от станицы Екатериноградской и до Владикавказа по Тереку тянется полоса земли, которая разделяется притоками Терека. Еще в 1823 году Военно-Грузинская дорога была перенесена на левый берег Терека генералом А. П. Ермоловым. Здесь вдоль дороги от Владикавказа до Екатеринограда с 1822 по 1830 годы было построено множество новых военных укреплений: Архонское, Ардонское, Дур-Дурское, Минаретское, Урухское, Аргуданское, Пришибское, Заречное, Нальчикское, образовавшие так называемую «Кабардинскую линию». Военный и административный центр Кабардинской линии располагался в свободе Нальчик, где и было образовано управление Кабардинской линии, которая подчинялась начальнику Кавказской линии[3]. В 1838-1839 годах на эту линию были переселены два Малороссийских полка, основавших станицы Пришибскую, Урухскую, Ардонскую и Архонскую объединившиеся во Владикавказский казачий полк.
    Малороссийские полки были сформированы специально для борьбы с польскими повстанцами в 1831 году. После подавления польского восстания 1-й и 2-й Малороссийские полки, сформированные из государственных крестьян Черниговской и Полтавской губерний, в 1833 году были переведены на Северный Кавказ и размещены: один полк на Кубани, а другой по Кабардинской линии.[5]. После образования первых четырех станиц нового Владикавказского казачьего полка 1-й Малороссийский полк был переведен из Кубани в крепость Владикавказ и пополнил своим составом вновь образованный полк.
    С переселением малороссийских казаков на Терек связан ещё один интересный исторический факт. Оказавшись в окружении горцев-иноверцев и казаков-старообрядцев, черниговцы и полтавцы затосковали по родине и своим семьям. Командование Владикавказского полка прекрасно осознавало необходимость в переселении семей женатых казаков из Полтавщины и Черниговщины. Для этой цели специально был сформирован отряд из 4 офицеров и 16 казаков от каждого из двух полков под командованием поручика И. М. Тарнавского, которым была поставлена задаче сопроводить казачьи семьи к месту нового проживания. Из Ардона этот отряд выступил 7 октября 1838 года. Командиру отряда были вручены подробные сведения о составе семьи каждого казака. Одновременно с этим командиром Отдельного Кавказского корпуса были отправлены генерал-губернатору Полтавской губернии графу Строганову 32 тысячи рублей, назначенные от казны на подъем казачьих семей. В августе следующего 1839 года семьи женатых казаков были доставлены в станицы Пришибскую, Архонскую, Урухскую и Ардонскую[8].
    Масса же неженатых казаков бывших 1-го и 2-го Малороссийских полков не совсем увязывалась с политикой российского правительства на Северном Кавказе, предполагавшей создание новых казачьих станиц, населённых семейными казаками. Вопрос разрешился просто – всё в тех же Черниговской и Полтавской губерниях были набраны незамужние государственные крестьянки, пожелавшие переселиться на Кавказ. Это переселение, получившее в Украине полулегендарную окраску, получило название в истории как «Девичий набор»[3].
    Одновременно со строительством этих станиц русская военная администрация приняла решение о постройке четырех военных поселений для усиления охраны Военно-Грузинской дороги: Владикавказское, Александровское, Николаевское и Погорелодубское (позднее переименованное в Котляревское). Эти поселения, основанные в 1838 году по примеру Новгородских и Чугуевских военных поселений, формировались из числа женатых солдат, прослуживших в армии не менее 15 лет. Командованию Владикавказского полка предписывалось включить население этих поселений в штатное расписание полка. Приказом военного министра от 23 ноября 1842 года военные поселения были присоединены к Владикавказскому казачьему полку с переименованием их в казаки, а сами поселения в станицы тех же наименований. Усиленный таким образом Владикавказский казачий полк, был передан в ведение командования Кавказской линии как боевая единица, имея по списку общее число населения 2 704 души обоего пола, проживающих в 8 станицах[9].
    Под станицы Пришибскую, Котляревскую, Александровскую и Урухскую были отмежеваны земли, принадлежавшие кабардинским узденям Анзоровым, - 12340 десятин «удобной» и 1450 десятин «неудобной» земли за которую бывшим владельцам было выплачено – 18510 рублей серебром. Всего же собственникам – кабардинским владельцам выдано вознаграждение за земли, отошедшие под станицы Владикавказского казачьего полка, 42 872 рубля 93 копейки[8]. Приводимые данные наглядно показывают, что казаки поселились на этих землях, освободив их «не огнем и мечом», а в результате законной сделки между государством и частновладельцами.
    Государство так же частично компенсировало затраты казаков – переселенцев. Так при основании станиц Владикавказского полка казакам помогали строить дома, снабжали стройматериалами, бесплатно выделяли семена и скот из войскового стада. Семействам, не получившим скот, выдавали деньгами: по 140 рублей за пару быков, 45 рублей за корову, и по 6 рублей 60 копеек за овцу[5].
    В первые годы своего поселения казаки Владикавказского полка и их семьи из-за непривычного для них климата страдали от различных болезней и несли большие потери. Только по данным за 1839 год, в военных госпиталях находилось на излечении 211 мужчин и 240 женщин, из них умерло 27 мужчин и 61 женщина. После же холеры в 1847 году в станицах Владикавказского полка, осталось едва ли половина всего населения[3].
    Для пополнения казачьих станиц Российское военное командование в 1848 году переселило большую партию харьковских, черниговских и воронежских крестьян и увеличило, таким образом, численность населения более чем вдвое. В то же время, несмотря на недостаток людей при комплектовании полка, военное командование принимает решение о строительстве еще одной станицы. В 1848 году, когда Имам Шамиль двинулся в Большую Кабарду и дважды пересекал Терек в удобном для него месте, позднее выяснилось, что проводником у него был кабардинский князь Магомет Мирза Анзоров, аул которого находился в шести верстах выше Урухской станицы. Тогда «за измену, побег и вероломство» князь Анзоров был лишен всех владений, и на его земле, там, где была переправа, основана новая станица, названная Змейской. Заселение ее производили за счет прибывших крестьян из тех же губерний, то есть харьковской, черниговской и воронежской. Этими мерами была восстановлена боеспособность полка, и в дальнейшем численность населения постоянно увеличивалось, преимущественно за счет переселенцев, так в 1858 году она уже составила 8233 человека мужского и женского пола[3].
    Кроме переселения государственных крестьян из Малороссии и Юга России в казачье сословие приписывалось и крестьянское население самой Кавказской области. Так в период с 1824 по 1834 год в казачье сословие было переведено 36 575 человек из числа государственных крестьян 37 селений Кавказской области. Малый естественный прирост казачьего населения, связанный с участием казаков в боевых действиях, низким уровнем жизни и самым высоким процентом детской смертности в Российской Империи (до 70 % в некоторых станицах) компенсировался за счет оказачивания государственных крестьян. Так с 1840 по 1849 год общий прирост казачьего населения на Кавказе составил 86 697 душ, из них бывших крестьян насчитывалось 67 540 человек[5].
    В служебных записках военному министру предлагалось обратить в казачье сословие все селения Кавказской области, но проект этот был признан обременительным для казны и отклонен[6].
    Предпринимались попытки и к переводу в казачье сословие представителей кавказских народов, несмотря на негативную оценку этого проекта со стороны командующего войсками на Кавказской линии А. А. Вельяминова. По его мнению, полки, сформированные из горцев, не могут считаться полностью надежными, и будут стоить казне в три раза дороже регулярных полков. При этом Вельяминов ссылался на факт измены со стороны некоторых татар-казаков Кизлярского полка, перешедших на сторону Кази-муллы[6].
    Однако, по приказу генерала А. П. Ермолова в августе 1822 года располагающийся вблизи Георгиевска Бабуков аул, основанный кабардинцами и абазинами в 1790 году, был преобразован в станицу. Новые казаки получали некоторые льготы, в отличие от других казачьих обществ, например, были избавлены от постойной повинности, сохранялся местный суд, узденям давалось право иметь холопов. Зачисление бабуковцев в казачье сословие встретило с их стороны решительное сопротивление. Начались массовые побеги бабуковцев за Кубань. Часть из них властям удалось арестовать. В 1858 году для устрашения было выслано несколько семей, наиболее открытых противников и публично наказаны другие при полном собрании всех жителей. Начальник Кисловодской линии полковник Султан Козы-Гирей направил две роты пехоты при двух орудиях и сотни казаков, которые штурмом взяли станицу и арестовали 15 человек из числа так называемых «ослушников». Несмотря на принятые меры, бабуковцы продолжали настаивать на освобождении их от казачьего сословия и добивались разрешения на выселение их в мирные аулы по рекам Зеленчуку, Кубани и в Кабарду. Эти требования привели военное командование к согласованному решению, и в 1861 году более половины населения станицы Бабуковской были «освобождены от казачьего ведомства» и расселены, согласно их желанию, по мирным аулам, остальная половина была ассимилирована.[5]. Неудачу так же потерпела попытка привлечения к казачьей службе армян, проживающих на территории Терско-Кизлярского войска, и калмыков, кочующих между Кумой и Тереком.
    Тем не менее, в период Кавказской войны, начиная с 1804 по 1854 годы, из представителей горских народов в помощь российским войскам были сформированы мелкие иррегулярные части, такие, как милиция Аварская, Акушинская, Ахалкалакская, Ахалцыхская, Горско-Кавказская, Горская, Грузинская, Гурийская, Дагестанская, Джаро-Лезгинская, Имеретинская, Ингушская, Казикумухская, Карабулакская, Карталинская, Мехтулинская, Мингрельская, Назрановская, Осетинская, Самурская, Сюргинская, Тагаурская, Тарковская, Чеченская и другие[10]. Начиная с 1844 года, кавказцы, проходящие службу в этих подразделениях, начали получать Георгиевские кресты (№ 1 получил «назрановский старшина Мачук Мирзаев за оказанную храбрость в делах против горцев 11 июня 1844 года»). В целом начиная с 1844 года по 1864 год только «бесстепенных» крестов для мусульман (с имперским орлом вместо Георгия Победоносца) за отличие на Кавказе было выдано более 750. За один 1851 год около 200 кабардинских князей и дворян были награждены за отличие в военных действиях против Шамиля[11].
    В 1852 году был сформирован Дагестанский конно-иррегулярный полк. Все кавказские иррегулярные части по своей организации были схожи с казачьими полками и подчинялись Главному управлению казачьих войск. Добровольцам, поступившим в Дагестанский полк, присваивались казачьи чины (урядник Мола Магомаев, сотник Али Клыч, есаул Али Хан, и т.д.). Существуют сведения о двух старейших воинах этого полка – Шахмане Магомаеве и Шантули Сулейманове, прослуживших более 50-ти лет и являющихся полными Георгиевскими кавалерами. Шахман Магомаев был отчислен из полка в чине прапорщика в 1906 году в возрасте 68-ми лет, и по ходатайству Главного управления казачьих войск ему была назначена пенсия в размере 200 рублей, младший урядник Шантули Сулейманов получил в 1907 году по увольнению 50-рублевый пенсион[12].
    Политика военного командования направленная на привлечение к казачьей службе осетин, грузин и черкесов была более чем успешной[5]. Так, в станице Луковской население с 1856 по 1866 год увеличилось вдвое за счет оказаченных черкесов и осетин[13]. В 1838 году Александро-Невская слобода вблизи Кизляра, населенная грузинами, была переведена в разряд станиц; к казачьему сословию были приписаны грузины станицы Шелковской[5; 13].
    В 1824 году обращены в казачье сословие жители двух осетинских селений – Новоосетинского и Черноярского, жившие на Терской равнине с 1804 года[5]. В этом же 1824 году был создан Горский казачий полк, в состав которого вошли две вышеуказанные станицы, Горско-Моздокская команда, старые станицы Луковская и Екатериноградская, а так же новые станицы из числа государственных крестьян – Павлодольская, Приближная, Солдатская, Прохладная и чуть позже Курская и Государственная[14]. После создания Горского казачьего полка русская кордонная линия была выдвинута вглубь Кавказа, к предгорным районам, на Сунжу.
    Последняя мощная миграционная казачья волна связана со строительством Сунженской оборонительной линии. Первоначальная идея создания этой укрепленной линии принадлежала генералу князю Цицианову, который предлагал еще в 1803 году занять казачьими поселениями линию от Екатеринграда до Владикавказа и от Владикавказа по реке Сунже, включая обширное пространство Сунженского предгорья. Однако после гибели Цицианова этот проект остался забытым, и только в 1813 году было заложено укрепление Преградный стан, а 10 июля 1818 года по приказу генерала Ермолова, построили крепость Грозную. Начиная строительство Сунженской укрепленной линии, Ермолов исходил из стратегических соображений. Устроив на Сунже крепости, – писал Ермолов, – неподалеку от деревень их (имеются в виду чеченские), удобно будет делать внезапные нападения, ибо не могут они предварительно знать о намерении и угадывать опыт, как прежде, по немедленному сбору войск из многих мест. Оттеснив ближе к горам и беспрерывно содержа в страхе, можно заставить их помышлять о собственной защите более, нежели в нападениях, которые тем затруднительнее сделаются, что надобно будет далеко проезжать позади цепи постов наших» [15]. Но обустройство новой линии началось только с 1845 года.
    Заселение станиц новой линии предполагалось осуществить за счет терских, донских, ставропольских и кубанских казаков, направляемых на Сунжу по жребию или добровольно. Так для поселения было определено 637 семей донских казаков и 2 273 семьи казаков Кавказской линии[5]. Командующим новой Линией был назначен генерал Н. П. Слепцов.
    Первыми казаками-переселенцами, изъявившими желание поселиться на Сунженской линии, были представители III и IV военных округов Войска Донского. Состав переселенцев от каждого округа был неодинаков: так, из III военного округа прибыло 300 семей, а из IV округа всего 64 семьи[3].
    Вновь прибывшие казачьи семьи располагались в указанных для поселения местах дислокации. Строительство жилых домов и хозяйственных построек производилось как бы в несколько этапов. Первое время жилищем казачьих семей служили балаганы и землянки, затем шла заготовка леса под строительство. И уже после заготовки строительного материала и распланировки подворья приступали к строительству домов и хозяйственных построек. Вообще при строительстве станиц большое внимание уделялось общей установленной планировке, то есть своего рода генерального плана застройки. Делалось это для того, чтобы избежать скученности подворий. Что же касается планировки самих станиц, то они мало чем отличалась, друг от друга: как правило, в центре, на площади, возводилась церковь, от нее расходились улицы, здесь же строились общественные здания. По всему периметру станицы вырывался глубокий ров и насыпался вал, по валу ставился плетень или частокол, который, в свою очередь, обсаживался терновником и акацией. По четырем сторонам станичного укрепления ставили деревянные ворота, которые запирались на ночь. По углам устанавливались крепостные пушки, здесь же находились смотровые вышки, на которых постоянно дежурили часовые.
    Строительство первых трех станиц новой Сунженской линии – Михайловской, Троицкой и Сунженской (впоследствии переименованной в Слепцовскую) – было закончено 21 ноября 1845 года. В дальнейшем строительство станиц проходило в следующей последовательности: в 1847 году – станицы Ассиновская и Магомет-Юртовская; в 1851 году – Самашкинская и Алхан-Юртовская; в 1859 году – Сунженская (вторая), Карабулакская, Тарская и Камбилеевская; в 1860 году – Фельдмаршальская, Галашевская и Алкунская; и в 1861 году – Аки-Юртовская и Нестеровская. Из вновь построенных станиц были сформированы три новых казачьих полка: 2-й Владикавказский, 1-й Сунженским и 2-й Сунженский казачьи полки[5].
    Одновременно со строительством новых казачьих станиц по Сунженской линии увеличивается и численность населения этих станиц. Как правило, увеличение казачьего населения происходило по-прежнему за счет казаков-переселенцев и крестьян. Так, в 1861 году дополнительно было переведено 100 семей терских казаков и 400 семей государственных крестьян, которых обратили в казачье сословие и расселили по станицам[5].
    Активизация и расширение военных действий на Кавказе в первой половине XIX века потребовали от русской военной администрации введения в области управления местной гражданской властью, а в управлении казачьими войсками определенной реорганизации. Военные операции против горцев и ответные выступления последних требовали безусловной централизации власти, быстрого и оперативного решения стоящих перед командованием задач. Решение же их осложнялось тем, что казачьи войска, в отличие от регулярной армии, совершенно не связаны были между собою и управлялись войсковыми начальниками по своему усмотрению. Все эти недостатки вынудили царское правительство свести все северокавказские казачьи войска в единое войско, получившее название Кавказского линейного казачьего войска. «Высочайшим приказом от 25 июня 1832 года» Терско-Семейное, Терско-Кизлярское и Гребенское войска были преобразованы в полки и соединены с Кавказским, Кубанским, Хоперским, Волжским, Ставропольским, Горским и Моздокским полками в Кавказское линейное казачье войско. Позже сюда же были определены Владикавказский и Сунженский полки[5].
    Всего по ведомости за 1837 год в 10 полках Кавказского линейного казачьего войска числилось служащих: штаб-офицеров – 12, обер-офицеров – 263, урядников – 645, и казаков – 13 416 человек[5].
    В 1832 году за проявленные подвиги в борьбе с неприятелем правительственным указом была назначена команда лейб-гвардии казачьих кавказских казаков в Собственный Его Императорского Величества конвой. Эта команда комплектовалась из избранных линейных казаков отличавшихся храбростью, исправностью, расторопностью и поведением. Чины для команды отбирались из всех полков войска при соблюдении уравнительности, то есть от каждого полка одинаковое количество людей. Состав команды был следующим: один сотник, один хорунжий, четыре урядника, 24 казака и трое денщиков. При поступлении в команду все офицеры получали от казны на полную экипировку единовременно 416 рублей 50 копеек серебром каждый. Убыль нижних чинов из команды восполнялась урядниками и казаками из тех же полков, из которых поступали в команду выбывшие. Команда делилась на три части, из которых первая часть находилась непосредственно в Санкт-Петербурге, а две пребывали в станицах в ожидании своей очереди. Замена происходила каждые три года. Возвратившиеся офицеры и нижние чины прикомандировывались к тем же полкам, из которых они отправлялись в команду, и в дальнейшем служба проходила на обычных основаниях, но с сохранением мундиров команды.
    Здесь следует сделать небольшое отступление и рассказать об истории создания и становления Императорского конвоя. Итак, Собственный Его Императорского Величества конвой вел свое начало с 1811 года, когда из сынов героической Запорожской Сечи, переселившихся на Кубань, была основана Черноморская гвардейская сотня. Затем, в 1828 году был образован лейб-гвардии Кавказско-Горский полуэскадрон, в котором проходили службу представители знатных кавказских народов. Император Николай I принял решение привлечь горские народы на службу в свой конвой по нескольким причинам. Во-первых, чтобы показать горцам, что он не боится их и даже доверяет им свою охрану, во-вторых, хотел показать горцам Россию, Санкт-Петербург, жизнь страны, которой они противостоят, убедить их в том, что Россия не стремится их уничтожить, а желает мирного существования.
    В Кавказский горский полуэскадрон конвоя набирали представителей самых влиятельных и знатных фамилий горских народов. Особо стоит подчеркнуть, что в этот период в конвое было значительное число представителей именно тех горских народов, которые более всего воевали с Россией – дагестанцев и черкесов. Нередко это были близкие родственники, и даже дети тех, кто с оружием в руках остервенело, и фанатично противостоял России. После окончания службы в конвое и возвращения домой они рассказывали обо всем увиденном и тем самым влияли на своих сородичей. Как бы сейчас сказали – создавали положительный имидж Российского государства в глазах горцев. Таким образом, привлечение горцев к службе в конвое было весьма умным и дальновидным шагом Николая I, сыгравшим положительную роль в успешном завершении Кавказской войны. Все горцы, побывавшие в конвое, становились верными сторонниками России, это же передавалось их детям и внукам. С окончанием Кавказской войны изначальная идея Кавказского горского полуэскадрона отпала и его расформировали. С этого времени из горцев лишь казаки-осетины проходили службу в конвое, но их число было незначительным.
    Что же касается команды Кавказских Линейных казаков Собственного Его Императорского Величества конвоя образованного в 1832 году, то со временем его численность увеличилась. К концу XIX века конвой уже состоял из 1-й и 2-й Кубанских и 3-й и 4-й Терских казачьих сотен. Его численность в мирное время составляла 520 нижних чинов и 25 офицеров, в военное – 611 нижних чинов и 25 офицеров. Командир конвоя был в чине генерал-майора, его помощники – полковники, а сотни возглавляли есаулы.
    Помимо перечисленных выше полков и команды императорского конвоя, крупную силу представляла собой и созданная в Кавказском линейном казачьем войске конно-артиллерийская бригада. Бригаду составляли три легкие батареи при 8 орудиях в каждой. Бригадный командир назначался из штаб-офицеров полевой артиллерии. Прочие офицерские должности в бригаде занимали офицеры из казаков. В отличие от полков Кавказского линейного казачьего войска, конно-артиллерийская бригада, как и команда императорского конвоя, комплектовалась из всех линейных полков. Служба в бригаде считалась престижной и почетной. Бригадный командир подчинялся непосредственно наказному атаману войска. В ведении бригадного командира находились также и орудия, расположенные по станицам[16].
    Еще одной боевой единицей, числившейся в Кавказском линейном казачьем войске, был Кавказский сводный иррегулярный полк. Этот полк так же комплектовался из казаков линейных полков войска и службу свою нес в Варшаве. Личный состав полка обновлялся каждые три года.
    Общее командование Линейными полками было возложено на назначаемого наказного атамана, в обязанности которого входило: готовить казаков к службе, следить за их военной подготовкой и полностью осуществлять гражданское управление по всей Кавказской линии. За 28 лет существования Кавказского линейного казачьего войска наказными атаманами здесь побывали генералы: Верзилин Петр Семенович (1832-1837), Николаев Степан Степанович (1837-1848), Круковский Феликс Антонович (1848-1852), Эристов Георгий Романович (1852-1855) и Рудзевич Николай Александрович (1855-1860).
    Окончательное включение некогда вольных казачьих войск в государственную систему Российской империи повлекло за собой более четкую регламентацию казачьей жизни.
    В 1835 году было принято «Положение об управлении Войском Донским» в котором определялись понятия и функции военной власти (Войсковое дежурство во главе с начальником штаба) и гражданской власти (Войсковое правление). Обе структуры подчинялись наказному атаману.
    Государственной властью была сделана попытка трансформации норм обычного общинного права. Так, по новому «Положению» сохранялось казачье самоуправление на уровне станицы. Три раза в год собирался станичный Круг для решения важнейших вопросов, Атаман и правление выбирались на три года открытым голосованием, в котором принимали участие не все казаки, но только хозяева домовладений. Этим же «Положением» закреплялась и система наделения казака земельным паем в размере 30 десятин, что давало казаку возможность снарядиться на службу за свой счет[17].
    Войсковое правление состояло из четырех экспедиций: исполнительной, хозяйственной, поземельной, питейных сборов, а так же контрольного отделения. К войсковому правлению были причислены войсковое рекрутское присутствие, войсковая строительная комиссия и войсковая комиссия продовольствия. Этим же Положением учреждались гражданский, уголовный и коммерческий (по торговым делам) суды. В качестве отдельной структуры существовал приказ общественного призрения, который возглавлял наказной атаман. Приказ занимался богоугодными и учебными заведениями, войсковым госпиталем, аптекой и окружными лазаретами. В ведении войскового правления находились все врачебные заведения, штатные медицинские и ветеринарные врачи, повивальные бабки и лекарские ученики[18].
    «Положение об управлении Войском Донским» легло в основу подобных «Положений» в отношении других казачьих войск. В 1845 году было разработано «Положение о Кавказском линейном войске», подготовленное генералами Николаевым и Хованским, которое было издано 14 февраля 1845 года. Это «Положение» определяло военное и гражданское устройство Кавказского линейного войска. По «Положению» войско в гражданском отношении отделялось от Кавказской области и получало свое внутреннее управление, а по военной части всем войсковым единицам определена была однообразная организация с равным распределением населения.
    Народонаселение Кавказского линейного войска восставляли в основном линейные казаки и представители различных сословий и народов, зачисленные в войско до утверждения данного положения. Но интересы войны требовали форсированного роста численности войска, поэтому в отличие от других войск, где принимать переселенцев запрещалось, Кавказскому линейному казачьему войску разрешался прием, как говорилось в документе, в сословие. Ставка делалась в основном на представителей более или менее зажиточных слоев населения. В частности, на малороссийских казаков, государственных крестьян, мещан, вольноотпущенных, детей солдатских вдов, отставных солдат. Изъявившие желание вступить в войско распределялись войсковым начальством по полкам, нуждавшимся в людях и при свободных землях. В «Положении» подчеркивалось, что поступившие в войсковое сословие становятся казаками навсегда.

    Примечания:

    1. Агафонов О. В. Казачьи войска России во втором тысячелетии. – М., 2002.
    2. Сизенко А. Г. Полная история казачества России. – Ростов-на-Дону, 2009.
    3. Бурда Э. В. Очерки о терском казачестве. – Нальчик, 2003.
    4. Заседателева Л. Б. Терские казаки (середина XVI – начало XX в.). Историко-этнографические очерки. – М., 1974.
    5. Омельченко И. Л. Терское казачество. – Владикавказ: Ир, 1991.
    6. Кавказ и Российская империя: проекты, идеи, иллюзии и реальность. Начало XIX – начало XX вв. – СПб., 2005.
    7. Шамбаров В. Е Казачество. История вольной Руси. – М., 2007.
    8. Бурда Э. В. Майский: крепость, станица, город. – Нальчик, 2007.
    9. Пономарев Ф. Материалы к истории терских казаков. //Терские ведомости. № 94. 30 апреля 1903.
    10. Лапин В. В. Армия России в Кавказской войне XVIII-XIX вв. – СПб., 2008.
    11. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской республики. Ф. 16, оп. 1, д. 36.
    12. Донного Хаджи Мурат. Победит тот, кто владеет Кавказом. Миниатюры Кавказской войны 1817-1864. – М., 2005.
    13. Великая Н. Н. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII-XIX вв. – Ростов-на-Дону, 2001.
    14. Караулов М. А. Терское казачество в прошлом и настоящем. – Пятигорск, 2002.
    15. Записки Алексея Петровича Ермолова. Ч. 2. – М., 1868.
    16. Козлов А. И. Возрождение казачества: история и современность (эволюция, политика, теория). – Ростов-на-Дону, 1995.
    17. История казачества России. Учебное пособие. – Ростов-на-Дону: издательство Ростовского Университета, 2001.
    18. Астапенко М. П. История донского казачества. – Ростов-на-Дону, 2004.
    19. Записки Терского общества любителей казачьей старины. 1914. № 14.
    20. Гордеев А. А. История казаков. Ч. 3. – М., 1992.
    21. Казачий словарь-справочник. Т. 2. – Сан Ансельмо, США, 1968.
    22. Губенко О. В. Терское казачье войско в XV-XXI вв. Влияние государства на социально-экономические аспекты казачьей жизни. – Ессентуки, 2007.
    23. Ткачев Г. А. Станица Червленная. Исторический очерк. /Сборник общества любителей казачьей старины. – Владикавказ, 1912.
    24. Астапенко Г. Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков XVII-XX веков. – Батайск, 2002.
    25. Бларамберг Иоганн. Историческое топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. – М., 2005.
    26. Щербина Ф. А. История Кубанского казачьего войска. Т. 2. – Екатеринодар, 1913.
    27. Гедеон (митрополит Ставропольский и Владикавказский). История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России. – Москва-Пятигорск, 1992.
    28. Толстой Л. Н. Казаки (Кавказская повесть 1852 года). Т. 3. – М., 1961.
    29. Малукало А. Н. Кубанское казачье войско в 1860-1914 гг. — Краснодар: Кубанькино, 2003.
    30. Казачьи войска: хроника гвардейских казачьих частей. – М., 1992.
    31. Козлов А. И., Козлов А. А. Имперская политика огосударствления, милитаризации и закрепощения казаков в XVIII – начале XX в. /Казачество: прошлое и настоящее. Сборник научных трудов. – Волгоград, 2000.

    Кандидат исторических наук Эдуард Бурда
    Категория: Мои статьи | Добавил: burdaeduard (09.07.2017)
    Просмотров: 30865 | Рейтинг: 5.0/3
    Всего комментариев: 0
    Войдите:
    avatar
    Copyright КАЗАЧЕСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА © 2024 Все права защищены. При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна. Администрация не несет ответственности за мнения, высказанные в комментариях читателей.