Наука под кулеш. (из цикла рассказов о деде Трохиме) - 14 Сентября 2021 - КАЗАЧЕСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА

Разделы

Категории раздела

Из истории казачества [19]

Традиции, обычаи, быт [13]

Одежда казаков [16]

Казачья кухня [58]

Станицы. Храмы [18]

Сказки, рассказы, легенды [30]

Стихи [68]

Помощь сайту

Поиск

Календарь

Наши ресурсы

Мы в Одноклассниках

Мы ВКонтакте

Вход на сайт

Старая форма входа

Главная » 2021 » Сентябрь » 14 » Наука под кулеш. (из цикла рассказов о деде Трохиме)

10:47 Наука под кулеш. (из цикла рассказов о деде Трохиме)
Над рекой Мартой незаметно спустился вечер. По обыкновению, в предгорных районах темнеет быстро. Вот и сейчас ярило поспешило уступить свое место ночной красавице желтоглазой Луне, считавшейся у древних тюрков отражением лика Тенгри — духа неба. Звезды, словно мириады светляков, поднявшихся в небо, зажгли свои мерцающие огоньки. Чумачий шлях, как то коромысло, что казачки пользуют, идя по воду, изогнулся на чернеющем небосводе. И Луна и Висожары и Шлях Чумачий создавали тот неповторимый пейзаж, который присущ лишь южным губерниям. Нечто сказочное и таинственное проглядывалось в желтовато-золотом свете, изливаемым ночными светилами на благодатную кубанскую землю. Вечернее время — начало станичной жизни. Уставшие за день от работы, казаки и казачки сходились небольшими группками. Кто лузгал семечки, держа в руках семенушники, похожие на огромные сковороды, кто негромко напевал народные казачьи песни, кочевавшие от пращуров из поколение в поколение. Казаки же в основном, прихватив с собой макитерки с чихирем, (родительское, покрепче, потребляли лишь по праздникам, да выходным) гуртовались на Майдане, «от греха и баб подальше», дабы побалакать за жизнь. Станица, на первый взгляд пустовавшая в дневное время, оживала с приходом времени вечернего. У хаты, начисто выбеленной, с нависающей, словно чуб, стрехой, стояла кабыця. Через приоткрытую дверцу было видно, как языки пламени лижут сухие чурки. На каждое подкинутое полешко кабыця отзывалась приятным потрескиванием. Из дымаря подымался вверх сизый дымок и мгновенно растворялся в воздухе, сливаясь с чернеющей бездной неба. Вкусно пахло жженым деревом, кизяком и готовящейся в чугунном казане, едой. Дед Трохим, решив побаловать своих домашних сытной трапезой, заварил кулеша. Хотел было один выйти кабыцю запалить, да куда там! Внучок причыпывся: «Дидо я с тобой !» А деду Трохиму то и надо. Шо малый , шо старый — одна душа. Не просто дед и внук были эти двое друг другу, друзяками стали не разлей вода. Завсегда вместе. «Гуртом и батька лэгше бить» — шутил дед Трохим. Куда деда, туда и внук. Вот и сейчас унучок тут как тут. Деду помогает и наставления его слушает. Внимает. А дед от любви к внуку с радостью показывает как дрова в кабыце сложить, чтобы горели добре, как кулеша заварить, чтобы не подгорел и все с шутками да прибаутками. А внучок знай старается, от деда не отстает. Знает, что как управятся они с кабыцей и пока кулеш готовиться будет дед непременно что нибудь да расскажет интересного. Страсть как любил внук деда Трохима слушать. У того разные истории припасены. И за старину казачью и за веру и за славное дедово прошлое, когда лихим казаком черкеса воевать ходил. Да и песни дед спивать дюже горазд был. Такие, что слушаешь и не переслушать. В кабыце весело танцевал огонь, чурки потрескивали, выбрасывая мелкие искорки. Дед, поправив длинношерстную, черного цвета папаху, кряхтя уселся на траву у кабыци, сложив ноги по-ногайски. Внук последовал дедовскому примеру и устроился рядом, скрестив ноги также. Забил дед люльку с крепким тютюном. Запалил. Затянулся. Пустил в небо кольцо ароматного дымка. Кулеш в казане пыхтит, дух наваристый в ноздри ударяет, аппетит разжигает. Тепло от кабыци живое исходит, костер искрами в ночи играет. Дымит дед люлькой. Внук, улучшив момент вопрос деду задал. Да такой заковыристый, что не каждый взрослый ответ сразу дать сможет. «Деда, а зачем на свете белом зло живет? Хорошо, же когда все добрые были бы. Мир был бы на Земле». Улыбнулся дед Трохим: « Який малэнькый а мысли то як у взрослого чоловика». Задумался: «Як же ш тэбэ по прощэ сказать то, шоб разумев!?». Посмотрел с любовью на внучка и говорит: «Послухай, мий драголюбчик. У кажном чоловике живэ начало добрэ и, стало быть нэ добрэ. Нэ даром кажуть шо сэрцэ наше — е поле для битвы. Битва та идэ пока жыв чоловик. Борьба, дюжэ схожа на борьбу двух зверей. Один звирь то е зло и заместо оружия у него зависть, ревность, сожаление, обида, эгоизм, ложь. Другой зверь — цэ добро. И супротив зла вин воюе миром, любовью, надеждой, истиной, добротой та верностью.» Дед Трохим на минутку замолчал, пустил из люльки густое кольцо сладкого дыма. Кряхтя встал, подошел к казану, деловито открыл крышку и причмокивая, довольный тем, как готовится кулеш, перемешал его деревянной лопаткой. Внук, тронутый до глубины души словами деда, сидел тихо. Подождал, пока дед не подошел к нему и не сел рядом, а потом, глядя своим чистым, по-детски искренним взглядом, спросил: «Деда, а який звирь в конце побеждаэ?» Старик улыбнулся и ответил: «Тут усе просто, унучок. Всегда побеждаэ звирь, на сторону которого становишься ты сам». Внук прижался к деду. Тот обнял его со словами: «Нэ журысь, унучок, будь завсегда на стороне правды и усе улагодытся». Дед Трохим докурил, выбил остатки тютюна, продул люльку и спрятав ее в нагрудный карман бешмета, продолжил: «Послухай, унучок историю. Много лет назад то было, малым я был, почитай чуть старше тебя. Взял мий батько, твий прадед, меня с собой до кунака своего, шо в ауле жил. Дорога через горы шла. Батько впереди, я за ним. На подъеме я споткнулся и чуть было не слетел вниз. Батько обернулся и сказал, чтобы я ступал обережно и был внимательным. Но я ему ответил, что иду по его следам и чтобы он сам был внимательным. Батько мий ничего не сказал, только махнул головой, чтобы я прошел вперед, а он теперь следовал за мной.» Дед Трохим снова поднялся, проверил кулеш, зачерпнул деревянной лопаткой немного, попробовал, пошмякал губами: «Сыроват». Закрыв крышку казана, вновь присел к внуку и продолжил рассказ: «Идем мы, значит, с батькой дальше. Я вновь споткнулся о камень, упал, больно ударился и закричал: – А-а-а-й!!! И тут же услышал откуда-то из-за горы голос, который повторил за мной: « А-а-а-й!!!» Любопытство одержало верх над страхом и болью и я прокричал: « Кто тут есть?». И мгновенно получил ответ: «Тут есть!». Я не вытерпел и рассерженно закричал: «Ты трус!». И услышал: «Ты трус!» С желанием отомстить обидчику, я вновь позвал его : «Выходи!» И в ответ до меня донеслось: « Выходи!» Я тогда в нерешимости посмотрел на отца и спросил: «Батько, шо цэ?» Вин засмеялся и сказал: « Сын мой, я тебе говорил, будь внимателен!» – и крикнул в горы: « Ты хороший!» И в ответ донеслось: «Ты хороший!» « Я тебя люблю!». И голос ответил: « Я тебя люблю!». Батько снова крикнул: «Ты не злой!». И голос ответил: «Ты не злой!» Я был удивлен и ничего не понимал. Тогда батько объяснил мне: « Сынок, мы называем это эхом - это отражение звука о любую твёрдую поверхность. Но все же, это похоже на жизнь, тебе возвращается все, что ты говоришь и делаешь.» Дед Трохим перевел дыхание. Откашлялся. Посмотрел на внука. Тот сидел, погруженный в свои детские думы, пытаясь осознать, то, что услышал от деда. Дед Трохим, приподнял голову внуку, слегка надавив пальцем на подбородок, заглянул в его детские глаза, смотревшие на него каким то повзрослевшим взглядом и добавил: «Унучок, наша жизнь – это отражение наших действий и даже мыслей. Если хочешь больше любви от мира, отдавай больше любви тем, кто с тобой рядом. Желаешь счастья – дай счастье тем, кто вокруг тебя. Хочешь улыбки от души – улыбнись тем, кого знаешь. Жизнь возвращает нам все, что мы ей дали. Наша жизнь – это отражение нас самих. Словно эхо в горах». «Спаси Христос, дидо, за науку» — промолвил наконец внук. Дед Трохим разгладил усы, перекрестил внука, сам себя осенил крестным знамением и негромко ответил: «Будем с Богом, мий драголюбчик! Вин завсегда допоможэ». Из казана пахнуло вкусным и наваристым кулешом. «Усе, унучок, пийшлы вечерять. — и добавил, смеясь в усы — Бабанька с мамкой, поди уж слюни пускають» Внук вторил деду веселой улыбкой: «Пийшлы дидо. У самого живот к спине прирос. Ийсти трэба!» Дед Трохим, держа в руках казан с кулешом, в сопровождении внука, твердым шагом вошел в сени хаты. Вскоре, через открытое окно донесся стук по деревянным мискам , вырезанными дедом Трохимом из ореха ложек. Семья казачья вечеряла. Станичный люд отдыхал после трудового дня. А Тенгри — дух неба, управлял своим хозяйством, распределяя звездные светила и созвездия по своим местам. В. Ревин
Категория: Сказки, рассказы, легенды \| Просмотров: 592 \| Добавил: Сотник \| Рейтинг: 5.0/1

Всего комментариев: 0