"Растерзанный" генеральский архив. Часть 1. - 10 Июля 2017 - КАЗАЧЕСТВО СЕВЕРНОГО КАВКАЗА

Разделы

Категории раздела

Из истории казачества [19]

Традиции, обычаи, быт [13]

Одежда казаков [16]

Казачья кухня [58]

Станицы. Храмы [18]

Сказки, рассказы, легенды [30]

Стихи [68]

Помощь сайту

Поиск

Календарь

Наши ресурсы

Мы в Одноклассниках

Мы ВКонтакте

Вход на сайт

Старая форма входа

Главная » » "Растерзанный" генеральский архив. Часть 1.

11:30 "Растерзанный" генеральский архив. Часть 1.
Интерес к личности Ивана Диомидовича Попко не угасал никогда. В разное время о нем писали в газетах и научных трудах, что и не удивительно: генерал-лейтенант, просветитель, общественный деятель, блестящий знаток иностранных языков, первый фундаментальный историк казачества… Судьба этого человека достойна отдельного романа, и даже экранизации, но самое трагичное, все же, случилось уже после смерти Ивана Диомидовича. Уникальный архив документов, свидетельствующих об истории Кавказа с древнейших времен, который он собирал всю свою жизнь, был безвозвратно утрачен. И вдвойне горько, что случилось это не из-за стихийного бедствия, не в водовороте перемен сурового лихолетья русских революций, а по вине современников. Кто-то оказался равнодушным к бумагам Попко, а кто-то поставил на первое место личные амбиции или корысть. Печальным остается факт: теперь уже, наверное, навсегда утрачены бесценные сведения о жизни народов Кавказа и казачества без малого за 400-500 лет! Воин-историк Иван Диомидович Попко родился 28 августа 1819 года в станице Тимашевской Кубанской области в семье «протоиерея войскового сословия» Черноморского казачьего войска. Отец хотел, чтобы сын продолжил священническую династию, но Иван, поступивший в Московскую духовную академию, вскоре бросил учебу и последовал зову своей молодой души — перевелся на службу в 10-й полк Черноморского казачьего войска. Дальше — 52 года службы и путь от рядового до генерал-лейтенанта. За всю жизнь Попко прошел несколько войн: Кавказскую, Крымскую, Русско-турецкие баталии, его грудь покрылась множеством наград и медалей. Остается только догадываться, как профессиональному военному удавалось сочетать службу с увлечением публицистикой и общественной деятельностью. Он был предводителем дворянства Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей, начальником Карской области, почетным членом Кубанского областного статистического комитета, занимался попечительством церковно-приходских школ. Иван Диомидович печатался в тогдашних газетах под псевдонимом «Помандруйко» и его ярчайшие очерки, путевые заметки о казачестве и горцах отличались точностью описания и необыкновенной выразительностью. Во время Кавказской и Крымской войн Попко выступал в качестве военного корреспондента и писал в газеты и журналы того времени очерки с фронта. Он описывал пластунов-разведчиков, прорвавших оборону Севастополя, черноморских казаков. Из-под его пера вышли и капитальные труды, посвященные истории, военному и гражданскому быту черноморского и терского казачества. По особому поручению Его Императорского Величества Иван Диомидович участвовал в написании проектов положений о Терском и Кубанском казачьих войсках, редактором положения о юнкерском училище для казаков. В 1850 году по поручению департамента военных поселений Попко составил статистическое сравнительное описание «О состоянии Черноморского казачьего войска с 1 сентября 1825 по 1 января 1850 г.» на основании материалов войскового архива. За этот труд историк был удостоен престижной в царской России Демидовской премии, а император Николай I наградил генерал-лейтенанта бриллиантовым перстнем с рубином стоимостью в 250 рублей серебром. Работа историка «Терские казаки со стародавних времен. Гребенское войско» стала фундаментальной, и на изложенные в ней сведения опирались историки новых поколений. Кроме того, он опубликовал немало очерков и статей о быте и службе казаков в «Военном сборнике». Все его работы неизменно подкреплялись источниками архивов Ставрополя, Екатеринодара, Ростова-на-Дону, Астрахани. Попко осветил широчайший спектр военного и гражданского уклада жизни служивого сословия: дал подробные топографические описания мест поселений, жилищ, сравнил быт казака с бытом селянина, рассказал о торговле и взаимоотношениях с горцами. В его трудах особое место занимает «взгляд на воспитание казачки», а также особенности изучения горских языков и обычаев. О терских казаках он впервые рассказал во всей полноте со времен первой русской смуты начала XVII века, дал описание «вольного молодечества» на Каспии, поведал о раскольниках, о создании Кавказской линии, о различных боевых походах и строительстве крепостей. Старик, остриженный «по-казачьему» Личная библиотека историка насчитывала 1200 книг, почти 500 из которых были на иностранных языках. Попко волновался за судьбу архивных документов. В 1876 году он предложил Кавказскому наместнику великому князю Михаилу Николаевичу объединить архивы Северного Кавказа в Ставрополе, где учредить центральный архив. Эта идея нашла поддержку в Петербурге, и Попко было поручено составить программу формирования архива, смету расходов, подобрать штат сотрудников и помещение. Но сбыться этому проекту, по разным причинам, не было суждено. Это понятно, ведь на первом месте по важности у власть предержащих могли быть государственные интересы, войны, строительство, люди, а старые бумажки – всегда дело десятое. И здесь начинается драма. За всю жизнь Попко ни разу не был женат и не оставил прямых наследников. Незадолго до смерти он удочерил девочку-сироту Нину, а 30 августа 1893 года умер в Харькове от рака желудка. По разным сведениям он был похоронен или на Успенском кладбище Ставрополя или на Воробьевском, в ограде Андреевского собора. Перед смертью Попко составил детальный план часовни, которую завещал построить над своей могилой. Этот план, возможно, когда-нибудь попадется исследователям, а может быть он утерян, так же, как тысячи бумаг архива старого генерала, который он завещал приемной дочери. О том, как все происходило в действительности, поведал в воспоминаниях Григорий Николаевич Прозрителев, тоже известный историк, публицист и общественный деятель. Он познакомился с Попко в 1882 году, когда пришел к нему домой, чтобы уточнить некоторые вопросы истории региона. Жил генерал в доме дворянского собрания. Прозрителев отмечал, что везде, даже на парадной лестнице лежала масса архивных дел. Связки стояли одна на другой так, что оставался лишь узкий проход между ними. Григорий Николаевич описал внешность Попко: «крупный старик, остриженный по-казачьему, с седыми нависшими бровями». Он искал безопасное место для «целого вагона» не просохших от сырости папок, извлеченных из архивных подвалов крепостей Святого Димитрия и Святой Анны в Ростове. Тогда Попко сказал Прозрителеву, что «в этих делах вся история XVII и XVIII веков, а найдутся, вероятно, сведения и ранее». Пожилой генерал хотел написать обширный исторический труд, посвященный истории жизни русских на Кавказе «с самых далеких времен». «Злой дух» архивных сокровищ После смерти Попко наследницей всего его состояния, и в том числе толстых папок, так поразивших Прозрителева, осталась Нина. Но поскольку она была несовершеннолетней, ее опекуном был назначен дворянин Н.И. Безменов, «пользовавшийся репутацией упрямого, несговорчивого и своевольного дельца, с окраскою революционного духа» — так охарактеризовал Прозрителев фактического распорядителя генеральского наследия. И по его же меткому выражению опекун «стал «злым духом» для этих архивных сокровищ». Дворянское собрание требовало срочно сдать архивные дела, но Безменов отказывался делать это. Он ссылался на статьи гражданского кодекса, права наследницы и заявлял, что будет писать биографию Попко и продолжать исследования истории казачества. Якобы для этого он перевез обширный архив в свой хутор в 60-ти верстах от Ставрополя. Однако Безменов слишком любил развлечения и светскую жизнь, чтобы сесть за кропотливый труд. Он практически не бывал в своем имении, а в 50 лет женился на юной особе, попал в крупные долги и судился с кредиторами. Прозрителев указал, что большинство дел пропало еще при перевозке в хутор. А там архив безжалостно расхищался на топку печей! Очевидцы рассказывали Григорию Николаевичу, что в сарае, где были сложены дела, содержались свиньи, которые рыли папки, бегали по двору со связками дел на шеях… Григорий Николаевич не раз лично обращался к «опекуну» с просьбой вернуть архив в Ставрополь, но получал отказ. Согласие на передачу было получено только от нового опекуна И.Н. Панова, который был назначен по случаю выхода замуж наследницы Нины. На хутор был послан пристав, который принимал грязные, разрозненные папки дел без описи. Повезет ли кому-то найти? Надо сказать, что дворянское собрание почему-то не придало большого значения архиву Попко и не позаботилось о помещении для него. Дела частично сложили в канцелярии собрания, а часть передали в публичную библиотеку. Папки стали растаскиваться частными лицами, которые брали дела на дом. В итоге архив практически исчез: из огромного количества дел в Ученую архивную комиссию по личному настоянию Прозрителева были переданы лишь 127 связок. В них содержалась личная переписка Попко и «несколько дел по истории Кубанского края, имеющих историческое значение». Среди них Григорий Николаевич назвал дела о колонизации Кавказа, «бунт панов» о переселении казаков на Кубань. До 1925 года эти папки хранились в Ставропольском архивном бюро и сейчас что-то, скорее всего, хранится в фондах Государственного архива Ставропольского края. Часть бесценных бумаг, как утверждал Прозрителев, попала в Терский архив во Владикавказ, где была образована специальная комиссия для написания истории Терского казачьего войска. Ее председатель Чернозубов попросил чиновника Архангельского, передать ему рукопись по истории Терского войска, которую он (Архангельский) когда-то писал по просьбе Попко. Чиновник отказался передать ее бесплатно, а сделал это, только после того, как получил 200 рублей. Сам краевед, исследователь и журналист Григорий Прозрителев очень остро переживал трагическую судьбу документов. Он сокрушался о бездействии местных властей и интеллигенции, возмущался тем, что многие люди, знавшие лично Ивана Диомидовича, заботились о собственной выгоде и утолении тщеславия, нежели о сохранении и продолжении дела, которому генерал посвятил жизнь. Где теперь эти документы? На каких полках еще, возможно, лежат древние рукописи о казачестве, обживавшем Кавказ? Хочется верить, что какой-нибудь удачливый исследователь все же однажды прочтет эти пожелтевшие страницы и донесет до нас то, что хотел сказать Попко, но не успел. …У Безменова оказалась незавидная судьба. Он был арестован за революционную агитацию среди крестьян и предан суду. В 1918 году пришедшие в Ставрополь «белые» расстреляли его, а усадьбу, в которой, возможно еще хранились какие-то части архива, сожгли. Наталья ГРЕБЕНЬКОВА По документам, предоставленным Ставропольским краеведческим музеем им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве и лично Николаем Анатольевичем Охонько Опубликовано впервые: Газета «Казачье Ставрополье», № 11, 2011 г.
Категория: Из истории казачества \| Просмотров: 12324 \| Добавил: nata-grebenek \| Рейтинг: 5.0/1

Всего комментариев: 0